Анализ романа «Преступление и наказание» Достоевского Ф. История создания и анализ романа "Преступление и наказание" Достоевского Ф.М

Творческая история романа. Эволюция идейного замысла.

Роман «Преступление и наказание» знаменует начало наиболее зрелого и позднего этапа творчества Достоевского и появление нового типа романа в мировой литературе. Идеологизм – важнейшее художественное качество поздних романов Федора Михайловича Достоевского.

Истоки «Преступления и наказания» восходят ко времени каторги Достоевского. 9 октября 1859 года он писал брату из Твери: «В декабре я начну роман… Не помнишь ли, я тебе говорил про одну исповедь-роман, который я хотел писать после всех, говоря, что еще самому надо пережить. На днях я совершенно решил писать его немедля… все сердце мое с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяжелую минуту грусти и саморазложения…».

«Преступлении и наказания», задуманное первоначально в форме исповеди Раскольникова, вытекает из духовного опыта каторги, где Достоевский впервые столкнулся с «сильными личностями», стоящими вне морального закона.

В 1859 году роман-исповедь не был начат. Вынашивание замысла продолжилось шесть лет. За эти шесть лет Достоевский написал «Униженные и оскорбленные», «Записки из Мертвого дома» и «Записки из подполья». Главные темы этих произведений – тема бунта и тема героя-индивидуалиста – синтезировались затем в «Преступлении и наказании».

«Преступление и наказание» в какой-то мере продолжает тему «Записок из подполья». Очень рано Достоевскому открылось таинственное противоречие человеческой свободы. Весь смысл и радость жизни для человека именно в ней, в волевой свободе, в «своеволии» человека.

Возникновению замысла романа также способствовало и проживание в Европе. С одной стороны, Достоевского вдохновлял могучий дух и высокие идеалы европейской культуры, а с другой - она вызывала у него тревожные мысли и чувства: он узнал и «вторую» Европу, полную корыстных побуждений, усредненных стандартов, мельчающего вкуса, самоубийственного позитивизма. Все чаще в его душе стали находить живой отклик вопросы о человеке и истории, человеке и идее. Вопросы эти стали волновать Достоевского сильнее, когда в конце 50-х - начале 60-х годов в Россию пришли идеи и теории М. Штирнера, Т. Карлейля, Ф. Ницше о «культе героев», «сверхчеловеке» - идеи, которые завоевали популярность среди молодежи и увлечение которыми

пережил он сам. .
Жизненный опыт, постоянные размышления о соседстве добра и зла в душе человека, страстное желание найти объяснение странным и порой необъяснимым поступкам человека натолкнули Достоевского на написание романа «Преступление и наказание».

В центр системы персонажей нового романа выдвигаются герои-идеологи: Раскольников и Свидригайлов. «Принципом чисто художественной ориентировки героя в окружающем является та или иная форма его идеологического отношения к миру» [i], - писал Б.М. Энгельгардт, которому принадлежит терминологическое обозначение и обоснование идеологического романа Достоевского.

По-мнению В.В. Розанова, в «Преступлении и наказании» впервые и наиболее обстоятельно раскрыта идея абсолютного значения личности.

Преступление как сюжетная основа романа. Драматизм и динамизм сюжета. Принципиальное жанровое отличие от традиционного уголовно-авантюрного романа.

Начинается преступление Раскольникова не с убийства, а с его статьи «О преступлении», помещенной в «Периодической речи». В статье он доказывает, что люди делятся на два разряда: «на низший (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служа­щий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово». Принадлежащие к разряду «обыкновенных» «обязаны быть послуш­ными, потому что это их назначение» , а люди «не­обыкновенные» «все преступают закон, разрушители или склонны к тому, судя по способностям» . Расколь­ников утверждает, что для осуществления своей идеи «необыкновенному» человеку надо «перешаг­нуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разреше­ние перешагнуть через кровь» . Так Раскольников те­оретически обосновывает свою идею «цель оправды­вает средства».

Раскольников убеждает себя, что он принадлежит к «высшему» разряду. Он задается вопросом; «Смогу ли переступить или не смогу?... Тварь ли я дрожащая или право имею…». Не мир не устраивает Раскольникова, а лишь его место в этом мире, и чтобы завоевать себе достойное, с его точки зрения, место, он совершает преступление, покорившись своей идее. Эта идея и есть тот рок, что толкает героя к преступлению. Он «преступает» ради униженных и оскорбленных.

Мы убеждаемся, что деньги не нужны Раскольникову, т.к. он их не взял после преступления, положив под камень. Складывается такое ощущение, что он не деньги в яму положил и камнем придавил, а свою душу схоронил и камень надгробный поставил. Он потом сам скажет: «Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя, навеки!».

Он сам признается Соне: «Я не человека убил, я принцип убил… Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил! для себя убил, для себя одного… Мне надо было узнать, и поскорее узнать, вошь ли я, как все, или человек?».

Таким образом, идея – это и есть преступление. Она захватывает сознание Раскольникова и подчиняет себе все его поступки и действия, идея разъединяет его с миром людей. У Раскольникова не нашлось сил противостоять ее страшной власти.

Но мотив преступления разомкнут, всеобъемлющ, имеет раз­личные образно-смысловые вариации. По-своему репрезен­тирует его система персонажей. В прямом смысле преступни­ки - Свидригайлов (заметим, образ далеко не однозначный) и безымянный преследователь пьяной девочки. Преступен в своем цинизме Лужин, преступны в своей безжалостности Амалия Ивановна и «генералишка», дополняющие с избыт­ком меру несчастий Мармеладовых. Мотив ширится и пре­вращается в важную нравственную тему «переступаемости» человека. Переступил черту Мармеладов, когда похитил у несчастной своей жены остатки жалованья и взял у дочери - «тридцать копеек… последние, все что было…» . Переступила и Катерина Ивановна, заставив Соню жить по желтому билету. Переступила и загубила жизнь, по мнению Раскольникова, и сама Соня, которая живет по желтому билету ради своей семьи. И, конечно, решение самой Авдотьи Романовны пожертвовать собой ради брата – тоже срод­ни преступлению.

Переступить черту , преступить преграду , преступить порог - выделенные слова образуют в романе семантическое гнездо с центральной лексемой порог, которая вырастает до размеров символа: это не только и не столько деталь интерьера, сколько граница, отделяющая прошлое от будущего, смелое, свободное, но ответственное поведение от безудержного своеволия.

Сюжет «Преступления и наказания» строится на описании причин убийства старухи, гибели жертв Раскольникова и изобличению преступника.

Ощущая глубокое отчаяние и беспокойство, терзаясь сомнением и испытывая страх, ненавидя своих преследователей и ужасаясь неисправимым поступком, Раскольников внимательнее, чем раньше, приглядывается к окружающим его людям, сопоставляя их судьбы со своей. Путь мучительных поисков правды, испытаний и катастроф присущ и Мармеладову, и Соне, и Свидригайлову, и Дуне, и всем другим персонажам романа, судьба которых столь же трагична. Сюжет романа охватывает, таким образом, страдания человека, которому «не к кому пойти».

Автор соблюдает единства классической трагедии: единство места, времени и действия. Единство места мы видим в том, что история Раскольникова происходит только в Петербурге. Время в романе «Преступление и наказание» предельно насыщено действием, событиями. Они совершаются всего в течение 14 дней (не считая эпилога).

Социально-бытовой фон романа. Петербург Достоевского и традиции «физиологического очерка» натуральной школы.

Начнем с того, что изображение Петербурга связано с традициями натуральной школы, которая возникла сначала во Франции, а затем у нас в России.

Сборник «Физиология Петербурга» стал программным для «Натуральной школы». Он состоял из так называемых «физиологических очерков», представлявших непосредственные наблюдения, зарисовки, как бы снимки с натуры – физиологию жизни большого города. Сборник «Физиология Петербурга» характеризовал современное общество, его экономическое и социальное положение, во всех подробностях быта и нравов. В физиологическом очерке раскрывается жизнь разных, но преимущественно так называемых низших классов этого общества, его типичных представителей, даются их профессионально-бытовые характеристики.

Все это характерно для описания Петербурга в романе «Преступление и наказание».

История Раскольникова разыгрывается в Петербурге. На протяжении романа даны несколько кратких описаний города. Они напоминают театральные ремарки, но этих немногих черт достаточно, чтобы мы почувствовали духовный пейзаж. Раскольников в ясный летний день стоит на Николаевском мосту и пристально вглядывается в «эту действительно великолепную панораму» [x]. «Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы, духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина» . Душа Петербурга – это душа Раскольникова: в ней то же величие и тот же холод. Герой «дивится своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывает разгадку его» . Роман посвящен разгадке тайны Раскольникова – Петербурга – России. Петербург также двойственен, как и порожденное им человеческое сознание. С одной стороны – царственная Нева, в голубой воде которой отражается золотой купол Исаакиевского собора; с другой – Сенная площадь с улочками и закоулками, населенными беднотой; мерзость и безобразие.

Петербург Достоевского имеет особый психологический климат, располагающий к преступлению. Раскольников вдыхает вонь распивочных, всюду видит грязь, страдает от духоты. Жизнь человека оказывается зависимой от этого «зараженного городом воздуха». Сы­рым осенним вечером у всех прохожих «бледно-зеленые больные лица». Нет движения воздуха даже зимой – «снег без ветра». Все к этому привыкли. В комнате Раскольникова не открыва­ется форточка. Свидригайлов тоже подчеркивает его ненормаль­ность, называя Петербург городом полусумасшедших.

Петербург - город пороков, грязного разврата. Публич­ные дома, у трактиров пьяные преступники, а образованная моло­дежь «уродуется в теориях». Дети порочны в порочном мире взрос­лых (Свидригайлову снится пятилетняя девочка с порочными глазами).

Петербург – город страшных болезней и несчастных случаев. Никого не удивляют самоубийства. (Женщина на глазах у прохожих бросается в Неву, Свидригайлов стреляется на глазах охранника, попадает под колеса коляски Мармеладов.)

В Петербурге люди не имеют дома. Главные события в их жизни происхо­дят на улице. Катерина Ивановна умирает на улице, на улице Рас­кольников обдумывает последние детали преступления, на улице происходит его покаяние.

Бесчеловечность, низость и отвращение вызывают сцены уличной жизни: пьяный в телеге, запряженной огромными ломовыми лошадьми, удар бича и подаяние Раскольникову («Его плотно хлестнул по спине кучер одной коляски за то, что он чуть-чуть не попал под лошадей, несмотря на то, что кучер раза три или четыре ему кричал», «… он почувствовал, что кто-то сует ему в руки деньги… По платью и по виду они могли принять его за нищего… подаче двугривенного он, наверно, обязан был удару кнута, который их разжалобил» ), шарманщик и толпа женщин у распивочно-увеселительного заведения («Большая группа женщин толпилась у входа; иные сидели на ступеньках, другие на тротуаре… Они разговаривали сиплыми голосами; все были в ситцевых платьях, в козловых башмаках и простоволосые. Иным было лет за сорок, но были и лет по семнадцати, почти все с глазами подбитыми» ), попытка самоубийства женщины на мосту, смерть Катерины Ивановны, ссора писаришек в городском саду.

Климат Петербурга делает человека «маленьким». «Малень­кий человек» живет ощущением надвигающейся катастрофы. Его жизнь сопровождается припадками, пьянством, лихорадкой. Он бо­лен своими несчастьями. Нищета - порок, так как разрушает личность, ведет к отчаянию. В Петербурге человеку некуда пойти.

В Петербурге все привыкли к оскорблению. Катерина Ивановна сходит с ума, даже в «забытьи» вспоми­нает о былом «благородстве». Соня живет по желтому билету, чтобы спасти от голода семью. Милосердием, любовью к людям она и жива.

Петербург в романе является той исторической точкой, в кото­рой сосредоточились мировые проблемы. Когда-то вера людей была поддержана воскресением Лазаря, который и воскрес, потому что ве­рил. Сейчас Петербург - нервный узел истории, в его судьбе, в его социальных болезнях решаются судьбы всего человечества.

Город преследует Раскольникова, как кош­марный сон, неотвязчивый призрак, как наваждение. Пьянство, нищета, порок, ненависть, злоба, разврат – все темное дно Петербурга – ведут убийцу в дом жертвы. Это вызывает в Раскольникове омерзение («На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь… Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины. Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого человека»).

Куда бы ни повел нас писатель, мы не попадаем к человеческому очагу, к человеческому жилью. Комнаты называются «каморками», «проходными углами», «сараями». Господствующий мотив всех интерьеров - безобразная теснота и духота: дом, в котором живет процентщица «стоял весь в мелких квартирах и заселен был всякими промышленниками – портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под воротами» ,

каморка Раскольникова сравнима с гробом («Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становится в ней жутко, и все казалось вот-вот стукнешься головой о потолок. Мебель соответствовала помещению: было три старых стула, не совсем исправных, крашенный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг; уже по тому одному, как они были запылены, видно было, что до них уже давно ни касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая большая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях, и служившая постелью Раскольникову» ), С оня Мармеладова живет в комнате-сарае («Это была большая комната, но чрезвычайно низкая, единственная, отдававшаяся от Капернаумовых, запер­тая дверь к которым находилась в стене слева. На проти­воположной стороне, в стене справа, была еще другая дверь, всегда запертая наглухо. Там уже была другая, соседняя квартира, под другим нумером. Сонина комна­та походила как будто на сарай, имела вид весьма непра­вильного четырехугольника, и это придавало ей что-то уродливое. Стена с тремя окнами, выходившая на кана­ву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь, так что его, при слабом освещении, даже и разглядеть нельзя было хорошенько; другой же угол был уже слишком безобраз­но тупой. Во всей этой большой комнате почти совсем не было мебели. В углу, направо, находилась кровать; под­ле нее, ближе к двери, стул. По той же стене, где была кровать, у самых дверей в чужую квартиру, стоял прос­той тесовый стол, покрытый синенькою скатертью; око­ло стола два плетеных стула. Затем, у противоположной стены, поблизости от острого угла, стоял небольшой простого дерева комод, как бы затерявшийся в пустоте. Вот все, что было в комнате. Желтоватые, обшмыганные и истасканные обои почернели по всем углам; должно быть, здесь бывало сыро и угарно зимой. Бедность была видимая; даже у кровати не было занавесок» ), описание «проходного угла» Мармеладовых («Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из се­ней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протяну­та дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный сосновый стол, некрашеный и ничем не покрытый. На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике» .

Специфичны и пейзажи Петербурга в романе «Преступление и наказание». В городской пейзаж неизменно входят распивочные и трактиры: «на улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные, чухонцы-разносчики и полуразвалившиеся извозчики». Даже вечерний Петербург в романе душный и пыльный («Было часов восемь, солнце заходило. Духота стояла прежняя; но с жадностью дохнул он этого вонючего, пыльного, зараженного городом воздуха» ). Из окна комнаты Раскольникова открывается вид во двор («налево, во флигеле, виднелись кой-где створенные окна; на подоконниках стояли горшочки с жиденькой геранью. За окнами вывешено белье» ).

Угрюмый Петербург, темные улицы, переулки, каналы, канавы и мосты, многоэтажные дома, заселенные беднотой, трактиры, распивочные – таков ландшафт «Преступления и наказания». «Петербургские углы» производят впечатление чего-то нереального, призрачного. Петербург - это город, в котором невозможно жить, он бесчеловечен.

Противоречивость характера Раскольникова как молодого человека 60-х годов.

Сначала вспомним, что характерно для 60-х годов в России. Основополагающие идеи народничества, которые первым сформулировал А.И. Герцен и развил далее Н.Г. Чернышевский, с начала 60-х годов приняли на вооружение почти все русские революционеры. Главные из этих идей следующие: Россия может и должна во благо своего народа перейти к социализму, минуя капитализм (как бы перепрыгнув через него, пока он не утвердился на русской земле) и опираясь при этом на крестьянскую общину как на зародыш социализма; для этого нужно не только отменить крепостное право, но и передать всю землю крестьянам при безусловном уничтожении помещичьего землевладения, свергнуть самодержавие и поставить у власти избранников самого народа.

После того как русские революционеры увидели, что крестьянская реформа 1861 г. оказалась половинчатой, они разочаровались в реформах и сочли, что более надежное средство достижения цели - это революция силами крестьянства, а поднять крестьян на революцию должны были именно они, народники. Правда, в том, как готовить крестьянскую революцию, мнения народников расходились. Пока бунтовали крестьяне, а с весны 1861 г. начались и небывалые в России волнения студенчества, народники считали возможным создание широкого антиправительственного фронта, который сумел бы опереться на волю народа и свалить правительство. Ради этого они обратились с прокламациями к «барским крестьянам», «образованным классам», «к молодому поколению», «к офицерам». Современники назвали даже начало 60-х годов «эпохою прокламаций». В то время, когда за вольное слово карали, как за государственное преступление, каждая прокламация становилась событием. А между тем в 1861-1862 гг. они появлялись одна за другой, напечатанные в подпольных типографиях или за границей, содержавшие широкий диапазон идей, и распространялись огромными по тому времени тиражами - в тысячах экземпляров. Так, прокламация «Молодая Россия» рассылалась по почте, разбрасывалась в Московском университете и прямо на улицах, бульварах, у подъездов домов. «Великорусе» предлагал образованным классам организовать антиправительственную кампанию с требованием конституции. Прокламация «К молодому поколению» требовала полного обновления страны, вплоть до введения республики, предпочтительно мирным путем, но с оговоркой: если нельзя иначе, мы зовем охотно революцию на помощь народу. «Молодая Россия» безоговорочно ратовала за революцию, кровавую и неумолимую, - революцию, которая должна изменить радикально все, все без исключения, а именно: уничтожить самодержавие (истребив поголовно «весь дом Романовых») и помещичье землевладение, секуляризовать церковное и монастырское имущество, даже ликвидировать брак и семью, что только и могло бы, по разумению «Молодой России», раскрепостить женщину в грядущей социальной и демократической республике русской. «Молодая Россия» не только озлобила царскую власть, но и шокировала революционеров.

В романе Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание” показан характер представителя разночинской молодежи 60–х годов XIX века. Раскольников - бедный петербургский студент. Но его духовный мир сложным образом соотнесен в романе не только с духовным миром современного ему поколения, но и с историческими образами прошлого, частично названными (Наполеон, Магомет, шиллеровские герои), а частично не названными в романе (пушкинские Германн, Борис Годунов, Самозванец; бальзаковский Растиньяк и т. д.). Это позволило автору предельно расширить и углубить образ главного героя, придать ему желаемую философскую масштабность.

Обратим внимание на фамилию главного героя – Раскольников. Она чрезвычайно многозначна. Во-первых, она указывает на раскольников, не подчинившихся решениям церковных соборов и уклонившихся от пути православной Церкви, т.е. противопоставивших свое мнение соборному. Во-вторых, она указывает на раскол в самом существе героя, являющего воистину героем трагическим – ибо он, восстав против общества и Бога, все же не может отринуть, как негодные, ценности, связанные с Богом и обществом. В ценностной системе Раскольникова образуется именно раскол, трещина, - но система от этого не рассыпается.

О противоречивости характера Раскольникова говорит и его друг Разумихин: «Полтора года я Родиона знаю: угрюм, мрачен, надменен и горд; в последнее время (а может, гораздо прежде) мнителен и ипохондрик. Великодушен и горд. Чувств своих не любит высказывать и скорей жестокость сделает, чем словами выскажет сердце. Иногда, в прочем, вовсе не ипохондрик, а просто холоден и бесчувственен до бесчеловечия, право, точно в нем два противоположные характера поочередно сменяются. Ужасно иногда неразговорчив! Все ему некогда, все ему мешают, а сам лежит, ничего не делает. Не насмешлив, и не потому, чтоб остроты не хватало, а точно времени у него на такие пустяки не хватает. Не дослушивает, что говорят. Никогда не интересуется тем, чем все в данную минуту интересуются. Ужасно высоко себя ценит и, кажется, не без некоторого права на то» .

В противоречивости, двойственности Раскольникова и состоит его слабость как идеолога, это и губит его. Поступки Раскольникова противоречивы, сейчас он один, через час он уже другой. Он искренне жалеет обманутую девочку ну бульваре, отдает последние гроши Мармеладовым, спасает двух малюток из горящего дома. Даже сны его – как продолжение борьбы двух сторон его существа за и против преступления: в одном он пытается спасти от смерти лошадь, в другом вновь убивает. Вторая положительная сторона героя не дает ему окончательно погибнуть.

Раскольников также двойственен, как и образ Петербурга в романе. «Он замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темно-русый, ростом выше среднего, тонок и строен» ; мечтатель, романтик, дух высокий и гордый, благородная и сильная личность. Но у этого человека есть своя Сенная, свое грязное подполье – мысль об убийстве и грабеже.

Раскольников – это новый тип героя времени. Герой дан накануне душевного взрыва.

Тема наказания в интерпретации Достоевского. Нравственное состояние Раскольникова. Психологическое мастерство Достоевского в изображении душевной борьбы героя. Идейно-художественная функция символических снов Раскольникова.

Наказание в романе проявляется через нравственное состояние Раскольникова, отчужденность и сны.

Наказание – это страдание, выпадающее на долю Раскольникова, которое сама природа неизбежно накладывает на того, кто восстает против нее, против новой жизни, какой бы малой и непроявленной она ни казалась.

Начнем с нравственного состояния главного героя. Достоевский не скупится на характеристику ненормального состояния Раскольникова: лихорадка, остолбенение, тяжелое забытье, ощущение, что он сходит с ума. Наказание начинается сразу же после убийства. Центральная часть романа главным образом занята изображением припадков и той душевной боли, в которой сказывается пробуждение совести. Одно за другим Достоевский описывает изменение одних и тех же чувств: «Страх охватывал его больше и больше, особенно после этого второго, совсем неожиданного убийства», «… какая-то рассеянность, как будто даже задумчивость, стала понемногу овладевать им: минутами он как будто забывался…», «голова его как будто опять начинала кружиться», «он лежал на диване навзничь, еще остолбенелый от недавнего забытья», «страшный холод обхватил его; но холод был и от лихорадки, которая уже давно началась с ним во сне» , «… сон и бред опять разом охватили его. Он забылся», «опять оледенил его нестерпимый озноб», «… сердце стучало так, что даже больно стало», «он чувствовал во всем себе страшный беспорядок. Он сам боялся не совладать с собой. Он старался прицепиться к чему-нибудь и о чем бы нибудь думать, о совершенно постороннем, но это ему не удавалось», «мысли его, и без того больные и бессвязные, стали мешаться все больше и больше…» , «вдруг губы его задрожали, глаза загорелись бешенством…», «порой овладевала им болезненно-мучительная тревога, перерождавшаяся даже в панический страх».

Одиночество и отчужденность завладели его сердцем: « … до того вдруг опустело его сердце. Мрачное ощущение мучительного, бесконечного уединения и отчуждения вдруг сознательно сказались в душе его» . Совершив преступление, Раскольников оторвал себя от живых и здоровых людей, и теперь каждое прикосновение к жизни мучительно сказывается в нем. Он не может видеть ни своего друга, ни своих родных, так как они его раздражают, это пытка для него («… он стоял как мертвый; невыносимое внезапное сознание ударило в него, как громом. Да и руки его не поднимались обнять их: не могли… Он ступил шаг, покачнулся и рухнул на пол в обмороке»).

Все же душа преступника пробуждается и протестует против совершенного над ней насилия. Например, по поводу смерти Мармеладова он рад позаботиться о других. Кроме того, сцена между ним и девочкой Полей, которую он просит молиться за него.

После разговора с Заметовым «он вышел весь дрожа от какого-то дикого истерического ощущения, в котором между тем была часть нестерпимого наслаждения, - впрочем, мрачный, ужасно усталый. Лицо его было искривлено, как бы после какого-то припадка. Утомление его быстро увеличивалось. Силы его возбуждались и приходили теперь вдруг, с первым толчком, с первым раздражающим ощущением, и так же быстро ослабевали, по мере того как ослабевало ощущение» .

Достоевский мастерски описывает внутренние монологи Раскольникова. Среди несвязных мыслей полубредящего Раскольникова пробивается его душа:

«Бедная Лизавета! Зачем она тут подвернулась!.. Странно однако ж, почему я об ней почти не думаю, точно не убивал… Лизавета! Соня! бедные, кроткие, с глазами кроткими… Милые! Зачем они не плачут. Зачем они не стонут. Они все отдают… глядят кротко и тихо… Соня, Соня! тихая Соня!..», «но зачем же они сами меня так любят, если я не стою того!», «Люблю, что ли, я ее? Ведь нет, нет?... И я смел так на себя надеяться, так мечтать о себе, нищий я, ничтожный я, подлец, подлец!».

Сны Раскольникова глубоко символичны. Достоевский пишет: «В болезненном состоянии сны отличаются часто необыкновенною выпуклостию, яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью. Слагается иногда картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкими, неожиданными, но художественными соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатления на расстроенный и уже возбужденный организм человека» .

Первый сон Раскольникова о его детстве. Здесь можно применить многоуровневое истолкования сна.

Первый уровень - исто­рический. Эпизод с избиением лошади во сне Раскольникова традиционно считается аллюзией на стихотворение Некрасова «О погоде». Получается, что Достоевский поразился фактом, изображенным в стихотворении Некрасова до такой степени, что счел необходимым продублировать сказанное Некрасовым в своем романе.

Достоевский, конечно, видел подобные сцены наяву, если же он счел нужным так явно «сослаться» на произведение ис­кусства, то, по-видимому, не потому, что поразился отражен­ным в нем фактом, а потому, что само произведение он увидел как некоторый новый факт бытия, действительно его поразив­ший.

Этот новый факт заключался, во-первых, в цели, с кото­рой избирались из действительности и собирались факты теми, кому надо было определенным образом настроить своих читате­лей; во-вторых - в соотношении происходящего на самом деле и воспринимаемого человеком, определенным образом настроен­ным. «Некрасовское» восприятие лошади, пытающейся стро­нуть непосильный воз («некрасовское» - в кавычках, потому что это восприятие читателей Некрасова, а не самого поэта), ло­шади, как бы олицетворяющей страдание и несчастье этого ми­ра, его несправедливость и безжалостность, мало того - само существование этой лошади, слабосильной и забитой - все это факты сна Раскольникова. Бедная савраска, запряженная в огромную телегу, в которую влезла толпа пьяных, - это лишь представление Раскольникова о состоянии мира. А вот что су­ществует на самом деле: «... один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью...» . Эта телега на первых страницах «Преступления и наказания» словно бы ехала из сна Раскольникова.

Таким образом, адекватно воспринимается только телега ее размеры, но не груз и не силы лошади, в эту телегу впряженной, т. е. вызов Богу бросается на основании несущест­вующих несправедливостей, ибо всем дается ноша по силам и никому не дается больше, чем он может снести.

Аналогом лошади из сна является в романе Катерина Ива­новна, падающая под грузом нереальных своих бед и забот которые очень велики, но сносимы (тем более что Бог не отни­мает своей руки, и когда приходит край - всегда находится помощник: Соня, Раскольников, Свидригайлов), а под грузом бед и забот, ею себе романтически примысленных, и именно от этих бед, оскорблений и скорбен, существующих почти только в воспаленном мозгу ее, она в конце концов и гибнет - как «загнанная лошадь». Катерина Ивановна воскликнет про себя: «Уездили клячу!» . И действительно, она лягается, отби­ваясь от ужаса жизни из последних сил, как кляча из сна Рас­кольникова («… этака лядащая кобыленка, а еще лягается!... Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех сил в разные стороны… » , но удары эти, попав на живых людей вокруг нее, часто бывают столь же сокрушительны, как удары копыт ло­шадей, раздробивших грудь Мармеладова (например, ее поступок с Соней).

Второй уровень - моральный. Он раскрывается при со­поставлении имен Миколки из сна и Николая (Миколая)-кра­сильщика. На убийцу Миколку Раскольников кидается с ку­лаками, чтобы наказать его («… вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку» . Красильщик Николка возьмет на себя грех и вину убийцы Раскольникова, защитив его своим неожиданным показанием в самую страшную для него ми­нуту от истязаний Порфирия Петровича и от вынужденного признания («Я … убивец… Алену Ивановну и сестрицу ихнюю, Лизавету Ивановну, я… убил… топором» ). На этом уровне раскрывается заветная мысль До­стоевского о том, что все за всех виноваты, что есть только од­но истинное отношение к греху ближнего - это взять его грех на себя, взять его преступление и вину на себя - хотя бы на время понести его бремя, чтобы он не пал в отчаянии от непо­сильной ноши, но увидел руку помощи и дорогу воскресения.

Третий уровень - аллегорический. Здесь разворачивает­ся и дополняется мысль второго уровня: не только все за всех виноваты, но и все перед всеми виноваты. Истязатель и жертва в любой миг могут поменяться местами. Во сне Раскольникова молодые, сытые, пьяные, развеселые люди убивают лядащую лошаденку - в романной действительности испитой и измученный Мармеладов гибнет под копытами молодых, сильных, кормленых, ухоженных лошадей. Причем его гибель не менее страшна, чем гибель лошадки: «Вся грудь была исковеркана, измята и истерзана; несколько ребер с правой стороны изломано. С левой стороны, на самом сердце, было зловещее, большое, желтовато-черное пятно, жестокий удар копытом… раздавленного захватило в колесо и тащило, вертя, шагов тридцать по мостовой» .

Четвер­тый уровень (наиболее важен для понимания смысла романа)- символический, и именно на этом уровне свя­заны между собою в систему сны Раскольникова. Проснув­шись после сна об убийстве лошадки, Раскольников говорит так, как будто отождествляет себя с убивавшими, но дрожит при этом так, как будто все удары, обрушившиеся на несчаст­ную лошаденку, задели его.

Пожалуй, разрешение этого противоречия в следующих словах Раскольникова: «Да что же это я! - продолжал он, восклоняясь опять и как бы в глубоком изумлении, - ведь я знал же, что я этого не вынесу, так чего ж я до сих пор себя мучил? Ведь еще вчера, вчера, когда я пошел делать эту... про­бу, ведь я вчера же понял совершенно, что не вытерплю... Че­го ж я теперь-то? Чего ж я еще до сих пор сомневался?» . Он, действительно, и «лошаденка», и убийца-Миколка, требующий, чтобы запряженная в непо­сильную для нее телегу лошадка «вскачь пошла». Символ всадника на коне - известнейший христианский символ ду­ха, управляющего плотью. Это его дух, своевольный и дерз­кий, пытается принудить его натуру, его плоть сделать то, че­го она не может, что ей претит, против чего она восстает. Он так и скажет: «Ведь меня от одной мысли наяву стошнило и в ужас бросило... ». Именно об этом потом скажет Раскольникову Порфирий Петрович: «Он-то, положим, и солжет, то есть человек-то-с, частный-то случай-с, incognito -то-с, и солжет от­лично, наихитрейшим манером; тут бы, кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего остроумия, а он хлоп! да в са­мом-то интересном, в самом скандалезнейшем месте и упадет в обморок. Оно, положим, болезнь, духота тоже иной раз в комнатах бывает, да все-таки-с! Все-таки мысль подал! Сол­гал-то он бесподобно, а на натуру-то и не сумел рассчитать»> .

Во второй раз он видит сон, в котором вторично убивает свою жертву. Это случается после того, как мещанин называет его «убивцем». Конец сна – это аллюзия на пушкинского «Бориса Годунова» («Он бросился бежать, но вся прихожая уже полна людей, двери на лестнице отворены настежь, и на площадке, и на лестнице и туда вниз – все люди, голова с головой, все смотрят, - но все притаились и ждут, молчат!..»). Эта аллюзия подчеркивает мотив самозванчества героя.

Еще один сон, который снится Родиону Раскольникову в эпилоге романа – это кошмар, описывающий апокалипсическое состояние мира, где пришествие антихриста словно распределено на все человечество – каждый становится антихристом, проповедником своей собственной правды, правды во имя свое. «Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих избранных» .

Система образов-«двойников» Раскольникова как форма полемики автора с героем. Элементы памфлетности в их изображении.

Исследуя идею Раскольникова, создавая ее живой, полнокровный образ, желая показать ее со всех сторон, Достоевский окружает Раскольникова системой двойников, каждый из которых воплощает в себе одну из граней идеи и натуры Раскольникова, углубляют образ главного героя и смысл его нравственных переживаний. Благодаря этому, роман оказывается не столько судом над преступлением, сколько (и это главное) судом над личностью, характером, психологией человека, в которых отразились черты русской действительности 60-х годов прошлого века: поиски правды, истины, героические стремления, «шатания», «заблуждения».

Памфлетность в романе – это прием введения в произведение персонажей, представляющих в той или иной мере портретную характеристику внешности, поведения главного героя. Этими персонажами становятся двойники Раскольникова.

Духовными двойниками Раскольникова являются Свидригайлов и Лужин. Роль первого - убедить читателя в том, что идея Раскольникова ведет к духовному тупику, к духовной смерти личности. Роль второго - интеллектуальное снижение идеи Раскольникова, такое снижение, которое окажется морально невыносимым для героя.

Аркадий Иванович Свидригайлов – самая мрачная и вместе с тем самая противоречивая фигура в романе. В этом персонаже сочетаются грязный потаскун и чуткий ценитель нравственных достоинств; шулер, знавший побои партнеров, – и волевой весельчак, безбоязненно стоящий под дулом наведенного на него револьвера; человек, всю жизнь носивший маску самодовольствия, – и всю жизнь недовольный собой, и чем сильнее разъедает его недовольство, тем глубже старается он загнать его под маску.

В Свидригайлове, поправшему нравственные и людские законы, Раскольников видит всю глубину возможного для себя падения. Их объединяет то, что оба они бросили вызов общественной морали. Только один сумел вполне освободиться от мук совести, другой не может. Видя мучения Раскольникова, Свидригайлов замечает: «Понимаю, какие вопросы у вас в ходу: нравственные что ли? Вопросы гражданина и человека? А вы их побоку: зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще гражданин и человек? А коли так, то и соваться не надо было: нечего не за свое дело браться» . В романе нет прямого указания на злодеяния Свидригайлова, о них мы узнаем от Лужина. Лужин рассказывает о якобы убитой Марфе Петровне («Я уверен, что он был причиной смерти покойницы Марфы Петровны» ) , о доведенных до самоубийстве лакее и глухонемой девочке («… глухонемая, девочка лет пятнадцати и даже четырнадцати… была найдена на чердаке удавившеюся… явился, однако, донос, что ребенок был жестоко оскорблен Свидригайловым», «слышали тоже об истории с человеком Филиппом, умершим от истязаний, лет шесть назад, еще во время крепостного права… принудила, или лучше сказать, склонила его к насильственной смерти беспрерывная система гонений и взысканий госпидина Свидригайлова») . Раскольников, узнав это о Свидригайлове, не перестает думать: вот каким может стать человек, переступивший все законы!

Таким образом, теория Раскольникова о возможности стоять над людьми, презирая все их законы, не нашла своего подкрепления в судьбе Свидригайлова. Полностью убить в себе совесть и возвыситься над «человеческим муравейником» не может даже закоренелый злодей. Свидригайлов понял это слишком поздно, когда жизнь была уже прожита, обновление – немыслимо, единственная человеческая страсть – отвергнута. Проснувшаяся совесть заставила его спасти от голодной смерти детей Катерины Ивановны, вытащить из пучины позора Соню, оставить деньги своей невесте и убить себя в конце своего уродливого существования, тем самым показав Раскольникову невозможность для человека, преступившего нравственные законы общества, иного пути, кроме самоосуждения.

Петр Петрович Лужин – еще один двойник Раскольникова. Он не способен на убийство, не исповедует никаких расшатывающих буржуазное общество идей, – наоборот, он целиком за господствующую идею в этом обществе, идею «разумно-эгоистических» экономических отношений. Экономические идеи Лужина – идеи, на которых стоит буржуазное общество,– ведут к медленному убийству людей, к отказу от добра и света в их душе. Раскольников хорошо понимает это: «… правда ль, что вы сказали вашей невесте… в тот самый час, как от нее согласие получили, что всего больше рады тому… что она нищая… потому что выгоднее брать жену из нищеты, чтоб потом над ней властвовать… и попрекать тем, что она вам облагодетельствована?..» .

Лужин - предприниматель средней руки, это разбогатевший «маленький человек», которому очень хочется стать человеком «большим», превратиться из раба в хозяина жизни. Таким образом, Раскольников и Лужин совпадают именно в стремлении стать выше того положения, которое отведено им законами социальной жизни, и тем самым возвыситься над людьми. Раскольников присваивает себе право убить ростовщицу, а Лужин - погубить Соню, поскольку они оба исходят из неверной посылки, что они лучше других людей, в частности тех, которые становятся их жертвами. Только понимание самой проблемы и методы Лужина гораздо пошлее, чем у Раскольникова. Но это единственная разница между ними. Лужин опошляет, а тем самым и дис­кредитирует теорию «разумного эгоизма».

Только собственная выгода, карьера, успехи в свете волнуют Лужина. Он по натуре своей не менее бесчеловечен, чем обыкновенный убийца. Но он не будет убивать, а найдет массу способов для того, чтобы раздавить человека безнаказанно, – способов трусливых и подлых (обвинение на поминках Сони в краже денег).

Этот персонаж-двойник выведен Достоевским как олицетворение того мира, который ненавистен Раскольникову, – именно Лужины толкают на гибель совестливых и беспомощных Мармеладовых и пробуждают бунт в душе людей, не желающих быть раздавленными экономическими идеями буржуазного общества.

Сталкивая Раскольникова с героями-двойниками, автор развенчивает теорию права на преступление, доказывает, что нет и не может быть оправдания теории насилия, убийства, какими бы благородными целями ее не аргументировали.

Антиподы Раскольникова. Содержание споров героя с ними. Идейно-композиционное значение образа Сони Мармеладовой.

Антиподы («люди с противоположными взглядами, убеждениями, характерами») главного героя призваны показать гибельность тео­рии Раскольникова - показать как читателю, так и самому герою.

Так, приводя всех персонажей романа в соотношение с главным героем, Достоевский достигает главной своей цели - дискредитации человеконе­навистнической теории, рожденной самим несправедливым миром.

Антиподами в романе являются с одной стороны, близкие для Раскольникова люди: Разумихин, Пульхерия Александровна, Дуня,– с другой стороны те, с кем ему предстоит встретиться – Порфирий Петрович, семейство Мармеладовых (Семен Захарыч, Катерина Ивановна, Соня), Лебезятников.

Близкие для Раскольникова люди олицетворяют отвергнутую им совесть; они ничем себя не запятнали, живя в преступном мире, и потому общение с ними почти невыносимо для Раскольникова.

Разумихин сочетает в себе весельчака и труженика, забияку и заботливую няньку, донкихота и глубокого психолога. Он полон энергии и душевного здоровья. Об окружающих его людях судит разносторонне и объективно, охотно прощая им мелкие слабости и беспощадно бичуя самодовольство, пошлость и эгоизм. Для него свято чувство товарищества. Он немедленно бросается на помощь Раскольникову, приводит врача, сидит с ним, когда тот бредет. Но он не склонен к всепрощению делает выговор Раскольникову: «Только изверг и подлец, если не сумашедший, мог бы так поступить с ними, как ты поступил; а следственно, ты сумашедший…».

Здравый смысл и человечность сразу же подсказали Разумихину, что теория его друга очень далека от справедливости: «Меня более всего возмущает, что ты кровь по совести решаешь».

В отличии от Раскольникова, у Разумихина отказ от индивидуальной воли вызывал возражения: «… полной безличности требуют, и в этом самый смак находят! Как бы только самим собой не быть, как бы всего менее на себя походить! Это-то у них самым высочайшим прогрессом и считается».

Авдотья Романовна Раскольникова чуть не с первых минут встречи вступает с братом в спор. Раскольников, говоря о деньгах, отданных накануне Мармеладовым, пытается осудить себя за легкомыслие:

« - … Чтобы помогать, надо сначала право такое иметь, не то: « Crevez , chiens , si vous n ’ё tes pas contents !» («Подыхайте, собаки, если вы недовольны!») – Он рассмеялся. – Так ли, Дуня?

- Нет, не так, - твердо ответила Дуня.

- Ба! Да и ты… с намерениями! – пробормотал он, посмотрев на нее чуть не с ненавистью и насмешливо улыбнувшись. – Я бы должен был это сообразить… Что ж, и похвально; тебе же лучше… И дойдешь до такой черты, что не перешагнешь ее – несчастна будешь, а перешагнешь – может, еще несчастнее будешь…».

И Дуня, действительно, встает перед выбором. Она могла бы убить Свидригайлова в целях самозащиты, не нарушая закона, и освободить мир от негодяя. Но Дуня не может «преступить», и в этом проявляется ее высочайшая нравственность и убеждение Достоевского в том, что нет таких ситуация, когда убийство может быть оправдано.

Дуня осуждает брата за преступление: «Но ведь ты кровь пролил! – в отчаянии кричит Дуня».

Следующий антипод Раскольникова – Порфирий Петрович. Этот проницательный и язвительный следователь пытается побольнее задеть совесть Раскольникова, заставить его мучиться, выслушивая откровенные и резкие суждения о безнравственности преступления, какими бы целями оно не обосновывалось. Одновременно Порфирий Петрович внушает Раскольникову, что его преступление не составляет секрета для ведущих следствие, а потому скрывать что-либо бессмысленно. Таким образом, следователь ведет беспощадную и продуманную атаку как бы с двух концов, понимая, что рассчитывать он в данном случае может только болезненное состояние жертвы и его нравственность. Разговаривая с Раскольниковым, следователь увидел, этот человек один из тех, кто отрицает устои современного общества и считает себя вправе хотя бы в одиночку объявить этому обществу войну. И на самом деле, Раскольников, раздраженный насмешками Порфирия Петровича, и, остерегаясь лишь того, как бы не выдать себя какими-либо уликами, подтверждает подозрения следователя, с головой выдавая себя идейно:

« - … я кровь разрешаю. Так что же? Общество ведь слишком обеспечено ссылками, тюрьмами, судебными следователями, каторгами, – чего же беспокоиться? И ищите вора!..

- Ну, а коль сыщем?

- Туда ему и дорога.

- Вы-таки логичны. Ну-с, - а насчет его совести-то?

- Да какое вам до нее дело?

- Да уж так, по гуманности-с.

- У кого она есть, тот страдай, коль сознает ошибку. Это и наказание ему, – опричь каторги» .

Свое отношение к теории Раскольникова Порфирий высказал четко: «… не согласен с вами во всех убеждениях ваших, о чем долгом считаю заявить наперед» . Он прямо высказывает о Раскольникове: «… убил, да за честного человека себя почитает, людей презирает, бледным ангелом ходит…».

Однако при самых резких отзывах о Раскольникове Порфирий Петрович понимает, что перед ним не уголовник, позарившийся на чужое имущество. Самое страшное для того общества, устои которого охраняет следователь, именно в том, что преступник руководствуется теорией, движим осознанным протестом, а не низменными инстинктами: «Еще хорошо, что вы старушонку только убили. А выдумай вы другую теорию, так, пожалуй, еще и в сто миллионов раз безобразнее дело бы сделали!».

Мармеладов Семен Захарыч разговаривал с Раскольниковым до преступления. По сути это был монолог Мармеладова. Спора вслух не было. Однако мысленный диалог с Мармеладовым у Раскольникова не мог состояться – ведь и тот т другой мучительно размышляют над возможностью избавления от страданий. Но если для Мармеладова надежда осталась только на мир потусторонний, то Раскольников еще не потерял надежды разрешить мучающие его вопросы на земле.

Мармеладов твердо стоит на одном пункте, который можно назвать «идеей самоуничижения»: ему и побои «не токмо не в боль, но и в наслаждение бывают», и на отношение к нему окружающих как шуту гороховому он приучает себя не обращать внимания, и ночевать он уже привык где придется… Награда за все это – встающая в его воображении картина «страшного суда», когда всевышний примет Мармеладова и ему подобных «свиней» и «соромников» в царствие небесное именно за то, что ни единый из них « сам не считал себя достойны сего».

Не праведная жизнь, а отсутствие гордыни – вот залог спасения, считает Мармеладов. И слова его обращены к Раскольникову, еще не решившемуся на убийство. Раскольников, слушая внимательно, и понимает, что самоуничижаться не желает, а проблемы загробной жизни его не волнуют. Таким образом, несмотря на противоположность идей этих героев, Мармеладов не только не разубедил, но, напротив, еще более укрепил Раскольникова в его намерении совершить убийство во имя возвышения над «дрожащей тварью» и ради спасения жизни нескольких благородных, честных людей.

Катерина Ивановна встречается с Раскольниковым четыре раза. Он никогда не вступал с ней в пространные разговоры, да и слушал вполуха, но все таки уловил, что в речах ее попеременно звучат: возмущение поведением окружающих, крик отчаяния, крик человека, которому «некуда больше пойти»; и внезапно вскипающее тщеславие, стремление подняться в собственных глазах и в глазах слушателей на недосягаемую для них высоту. Для Катерины Ивановны характерна идея самоутверждения.

Стремление Катерины Ивановны к самоутверждению перекликается с мыслями Раскольникова о праве «избранных» на особое положение, о власти «над всем муравейником».

Даже Лебезятников является антиподом Раскольникова. Он рассуждает о коммунах, о свободе любви, о гражданском браке, о будущем устройстве общества и о многом другом. Лебезятников утверждает, что не согласен с революционерами-демократами:«Мы хотим завести свою коммуну, особенную, но только на более широких основаниях, чем прежде. Мы пошли дальше в своих убеждениях. Мы больше отрицаем! Если бы встал из гроба Добролюбов, я бы с ним поспорил. А уж Белинского закатал бы!» .

Но как бы то ни было, Лебезятников чужд низости, подлости, лжи.

Рассуждения Лебезятникова в некоторых вещах совпадают с рассуждениями Раскольникова. Раскольников видит в человечестве безликую массу, «муравейник» (исключая «необыкновенных» людей), – Лебезятников говорит: «все от среды, а сам человек есть ничто» . Разница лишь в том, что Раскольникову нужна власть над этим «муравейником», а Лебезятников стремится безлико раствориться в нем сам.

Соня Мармеладова – антипод Раскольникова. Она считает, что человек никогда не может быть «дрожащей тварью, и «вошью». Именно Соня прежде всего олицетворяет собой правду Достоевского. Если одним словом определить натуру Сони, то это слово будет «любящая». Деятельная любовь к ближнему, способность отзываться на чужую боль (особенно глубоко проявившаяся в сцене признания Раскольникова в убийстве) делают образ Сони пронзительно христианским образом. Именно с христианских позиций, а это и позиции Достоевского, в романе и произносится приговор над Раскольниковым.

Для Сони Мармеладовой все люди имеют одинаковое право на жизнь. Никто не может добиваться счастья, своего или чужого, путем преступления. Грех остается грехом, кто бы и во имя чего бы его не совершил. Личное счастье нельзя ставить себе целью. Самопожертвованной любовью, смирением и служением достигается это счастье. Она считает, что нужно думать не о себя, а о других, не о том, чтобы властвовать над людьми, а о том, чтобы жертвенно служить им.

Страдания Сонечки – это духовный путь человека, пытающего найти свое место в несправедливо устроенном мире. Ее страдания и дают ключ к сочувственному пониманию чужих страданий, чужого горя, делают его нравственно более чутким и жизненно более опытным и закаленным. Соня Мармеладова чувствует, что и она виновата в преступлении Раскольникова, принимает это преступление близко к сердцу и разделяет с «переступившим» его судьбу, так как считает, что каждый человек ответственен не только за свои поступки, но и за всякое зло, совершающееся в мире.

В разговоре с Соней Раскольниковой сам начинает сомневаться в свой позиции, - недаром ему так хочется получить утвердительный ответ на его не совсем ясно выражённое утверждение – вопрос, можно ли жить, не обращая внимания на страдания и гибель других.

Да, сам Раскольников страдает, страдает глубоко. «Превосходнейшее расположение духа» развеивается как туман при первом же соприкосновении с действительностью. Но он сам обрёк себя на страдания – Соня же страдает безвинно, расплачивается нравственными муками не за свои грехи. Значит, она неизмеримо выше него морально. И оттого его особенно сильно тянет к ней – он нуждается в ее поддержке, он устремляется к ней «не по любви», а как к провидению. Этим и объясняется его предельная искренность.

« И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое… Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорее узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить, или не смогу? Осмелюсь ли нагнуться и взять, или нет? Тварь ли я дрожащая, или право имею?

- Убивать? Право имеете? – всплеснула рукам Соня».

Мысль Раскольникова приводит ее в ужас, хотя всего несколько минут назад, когда он признался ей в убийстве, она была охвачена горячим сочувствием к нему: «Как бы себя не помня, она вскочила и, ломая руки, дошла до комнаты; но быстро воротилась и села опять подле него, почти прикасаясь к нему плечом к плечу. Вдруг, точно пронзенная, она вздрогнула, вскрикнула и бросилась, сама не зная для чего, перед ним на колени.

- Что вы, что вы над собой сделали! – отчаянно проговорила она и, вскочив с колен, бросилась ему на шею, обняв его, и, крепко сжав его руками».

В яростном споре Раскольникова и Сони заново звучат идеи самоутверждения Катерины Ивановны и самоуничижения Семена Захарыча.

Сонечка, тоже «преступившая» и загубившая свою душу, та самая униженная и оскорбленная, которыми были, есть и будут всегда, пока мир существует, осуждает Раскольникова за презрение к людям и не принимает его бунта и топора, который, как казалось Раскольникову, был поднят и ради нее, ради спасения ее от позора и нищеты, ради ее счастья. Соня, по мысли Достоевского, воплощает народное христианское начало, русскую народную стихию, православие: терпение и смирение, безмерную любовь к Богу и человеку.

«- Есть ли на тебе крест? – вдруг неожиданно спросила она, точно вдруг вспомнила…

- Нет, ведь нет? На, возьми вот этот, кипарисный. У меня другой остался, медный, Лизаветин».

Столкновение атеиста Раскольникова и верующий Сони, мировоззрение которых противопоставлены друг другу как идеологическая основа всего романа, очень важно. Идея «сверхчеловека» неприемлема для Сони. Она говорит Раскольникову: «Пойди сейчас, сию же минуту, стань на перекрестке, поклонись, поцелуй сначала землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету, на все четыре стороны, и скажи всем, вслух: «Я убил!» Тогда Бог опять тебе жизни пошлет» . Только православный народ в лице Мармеладовой Сони может осудить атеистический, революционный бунт Раскольникова, заставить его подчиниться такому суду и пойти на каторгу «страдание принять и искупить себя им».

Именно благодаря всепрощающей любви Сонечки и Евангелия раскаивается Раскольников. Она способствовала окончательному крушению его бесчеловечной идеи.

Эпилог романа и его значение для понимания произведения.

Эпилог романа «Преступление и наказание» имеет важное значение для понимания произведения. В эпилоге Достоевский показывает, что в будущем Раскольникова воскресит любовь Сонечки, принятая от нее вера и каторга. «Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключала бесконечные источники жизни для другого… он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне все обновившемся существом своим…» .

Известно, что Достоевский часто наделял своих ге­роев собственным духовным опытом. В Раскольникове на каторге много от Достоевского, его каторжного опыта. Каторга стала спасением для Раскольникова также, как в свое время она спасла Достоевского, так как именно там началась для него история перерож­дения убеждений. Достоевский считал, что именно каторга дала ему счастье непосредственного соприкосновения с народом, чувство братского соединения с ним в общем несчастии, да­ла знание России, понимание правды народной. Именно на каторге Достоевский сложил себе символ веры, в котором все для него было ясно и свято.

Спасительный путь от атеизма и безверия к на­родной истине во имя Христа пройдет и Раскольников в эпилоге романа, ведь «под подушкой его лежало Евангелие» , а в созна­нии светом надежды засияла мысль о Соне: «Разве могут ее убеждения не быть теперь и моими убежде­ниями? Ее чувства, ее устремления по крайней ме­ре...» . Соня, эта каторжанская богородица, помо­жет Раскольникову примкнуть опять к людям, ведь чувство разомкнутости и разъединенности с че­ловечеством замучило его.

На каторге умирает та сторона Раскольникова, что была одержима тщеславием, заносчивостью, самолюбием и неверием. Для Раскольникова «начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из оного мира в другой, знакомство с новою, доселе совершенно неведомою действительностью» .

В эпилоге последний суд над Раскольниковым совершает русский народ. Каторжники возненавидели его и напали однажды на Раскольникова, обвинив его «Ты безбожник!». Народный суд выражает религиозную идею романа. Раскольников перестал верить в Бога. Для Достоевского безбожие неизбежно оборачивается человекобожием. Если нет Бога, я сам бог. «Сильный человек» возжаждал освобождения от Бога – и достиг его; свобода оказалось беспредельной. Но в этой беспредельности его ждала гибель: свобода от Бога раскрылась как чистый демонизм; отречение от Христа – как рабство року. Проследив пути безбожной свободы, автор подводит нас к религиозной основе своего мировоззрения: нет другой свободы, кроме свободы во Христе; неверующий во Христа подвластен року.

Полифоническое и монологическое в структуре романа.

М.М. Бахтин заметил, что Достоевский создал особый тип художественного мышления – полифонический (поли – много, фон – голос). Роман Достоевского «Преступление и наказание» можно считать полифоническим, т.е. многоголосным. Герои романа находятся в поисках справедливости, они ведут горячие политические и философские споры, размышляют над проклятыми вопросами русского общества. Писатель дает высказаться с полной откровенностью людям с самыми разными убеждениями, с самым различным жизненным опытом. Каждый из этих людей движим своей правдой, своими убеждениями, порой абсолютно неприемлемыми для других. В столкновении разных идей и убеждений автор стремится найти ту высшую правду, ту единственно верную идею, которая может стать общей для всех людей.

Говоря о полифоничности романа, мы имеем в виду не только то, что в них получают право голоса люди с самыми различными убеждениями, но и то, что мысли и поступки действующих лиц романа существуют в тесном сцеплении, взаимопритяжении и взаимоотталкивании, каждый персонаж выражает тот или иной ход или оттенок авторской мысли, каждый нужен писателю в его поисках единственной верной идеи. Проследить развитие авторской мысли невозможно без пристального внимания к каждому из действующих лиц романа. Герои Достоевского раскрывают ход мысли автора во всех ее поворотах, а мысль автора делает единым изображаемый им мир и высвечивает главное в идейно-нравственной атмосфере этого мира.

Монологическое также прослеживается в структуре романа. Это авторская мысль, которая выражается в идеологической позиции героев.

Кроме того, монологическое прослеживается в одиноких монологах-размышлениях Раскольникова. Здесь он укрепляется в своей идее, попадает под ее власть, теряется в ее зловещем порочном круге. После совершения преступления это монологи, в которых его мучает совесть, страх, одиночество, озлобленность на всех.

Жанр романа.

Роман «Преступление и наказание» основан на детективной жанровой форме. Уголовно-авантюрная интрига, выступает то на поверхности сюжета (убийство, допросы, ложные обвинения, признание в полицейской конторе, каторга), то прячется за догадками, намеками, аналогиями. И все же классический детективный сюжет как бы смещен: тайны преступления нет, автор сразу представляет преступника. Этапы сюжета определяются не расследованием, а движением главного героя к покаянию.

Через все произведение проходит история любви Сони и Раскольникова. В этом смысле «Преступление и наказание» может быть отнесено к жанру любовно-психологического романа. Действие его развертывается на фоне ужасающей бедности обитателей чердаков и подвалов аристократа-Петербурга. Общественная среда, описанная художником, дает основание назвать «Преступление и наказание» социально-бытовым романом.

Вдумываясь в размышления Раскольникова перед убийством и после него, анализируя борьбу страстей в душе Свидригайлова или душевные муки старика Мармеладова, мы ощущаем великую силу Достоевского-психолога, убедительно связавшего психологию героев с их социальным положением. В «Преступлении и наказании» просматриваются и черты социально-психологического романа.

Раскольников не простой убийца из бедности, он – мыслитель. Он проверяет свою идею, свою теорию, свою философию жизни. В романе подвергаются проверке силы Добра и Зла в теориях Свидригайлова, Сони, Лужина, что определяет произведение Достоевского как философский роман.

Теория Раскольникова заставляет нас задуматься над острейшими политическими проблемами, таким образом, формулируя идеологическую направленность произведения.

Литература

1. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: роман. – М.: Дрофа, 2007. – С. 584 – 606.
2. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: роман. – М.: Дрофа: Вече, 2002. – 608с.
3. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: роман. М.: Просвещение, 1983. – С. 440 – 457.
4. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: Роман в 6ч. с эпилогом. Послесловие и комментарии К.А. Баршта. – М.: Сов. Россия, 1988. – С. 337 – 343.
5. История русской литературы XIX века. В 3ч. Ч.3 (1870 – 1890 годы): учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности 032900 «Русский язык и литература»; под ред. В.И. Коровина. – М.: Гуманитар. изд. центр ВЛАДОС, 2005. – С. 290 – 305.
6. Страхов Н.Н. Литературная критика. – М., 1984. – С. 110 – 122.
7. Турьяновская Б.И., Гороховская Л.Н. Русская литература XIX века. – М.: ООО «ТИД» Русское слово – РС», 2002. – С.295 – 317.
8. Ф.М. Достоевский в русской критике. – М., 1956.

Роман в шести частях с эпилогом

Часть первая

I

В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту. Он благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице. Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру. Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу. И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился. Он был должен кругом хозяйке и боялся с нею встретиться. Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой. Он был задавлен бедностью; но даже стесненное положение перестало в последнее время тяготить его. Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься. Никакой хозяйки, в сущности, он не боялся, что бы та ни замышляла против него. Но останавливаться на лестнице, слушать всякий вздор про всю эту обыденную дребедень, до которой ему нет никакого дела, все эти приставания о платеже, угрозы, жалобы, и при этом самому изворачиваться, извиняться, лгать, — нет уж, лучше проскользнуть как-нибудь кошкой по лестнице и улизнуть, чтобы никто не видал. Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе на улицу. «На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! — подумал он с странною улыбкой. — Гм... да... всё в руках человека, и всё-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости... это уж аксиома... Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся... А впрочем, я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. Пожалуй, впрочем, и так: оттого болтаю, что ничего не делаю. Это я в этот последний месяц выучился болтать, лежа по целым суткам в углу и думая... о царе Горохе. Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это ? Разве это серьезно? Совсем не серьезно. Так, ради фантазии сам себя тешу; игрушки! Да, пожалуй что и игрушки!» На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, — всё это разом неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши. Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины. Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого человека. Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен. Но скоро он впал как бы в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы в какое-то забытье, и пошел, уже не замечая окружающего, да и не желая его замечать. Изредка только бормотал он что-то про себя, от своей привычки к монологам, в которой он сейчас сам себе признался. В эту же минуту он и сам сознавал, что мысли его порою мешаются и что он очень слаб: второй день как уж он почти совсем ничего не ел. Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу. Впрочем, квартал был таков, что костюмом здесь было трудно кого-нибудь удивить. Близость Сенной, обилие известных заведений и, по преимуществу, цеховое и ремесленное население, скученное в этих серединных петербургских улицах и переулках, пестрили иногда общую панораму такими субъектами, что странно было бы и удивляться при встрече с иною фигурой. Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого человека, что, несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он менее всего совестился своих лохмотьев на улице. Другое дело при встрече с иными знакомыми или с прежними товарищами, с которыми вообще он не любил встречаться... А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и заорал во всё горло, указывая на него рукой, — молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу. Шляпа эта была высокая, круглая, циммермановская, но вся уже изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и пятнах, без полей и самым безобразнейшим углом заломившаяся на сторону. Но не стыд, а совсем другое чувство, похожее даже на испуг, охватило его. «Я так и знал! — бормотал он в смущении, — я так и думал! Это уж всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел может испортить! Да, слишком приметная шляпа... Смешная, потому и приметная... К моим лохмотьям непременно нужна фуражка, хотя бы старый блин какой-нибудь, а не этот урод. Никто таких не носит, за версту заметят, запомнят... главное, потом запомнят, ан и улика. Тут нужно быть как можно неприметнее... Мелочи, мелочи главное!.. Вот эти-то мелочи и губят всегда и всё...» Идти ему было немного; он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот тридцать. Как-то раз он их сосчитал, когда уж очень размечтался. В то время он и сам еще не верил этим мечтам своим и только раздражал себя их безобразною, но соблазнительною дерзостью. Теперь же, месяц спустя, он уже начинал смотреть иначе и, несмотря на все поддразнивающие монологи о собственном бессилии и нерешимости, «безобразную» мечту как-то даже поневоле привык считать уже предприятием, хотя всё еще сам себе не верил. Он даже шел теперь делать пробу своему предприятию, и с каждым шагом волнение его возрастало всё сильнее и сильнее. С замиранием сердца и нервною дрожью подошел он к преогромнейшему дому, выходившему одною стеной на канаву, а другою в — ю улицу. Этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселен был всякими промышленниками — портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами и на обоих дворах дома. Тут служили три или четыре дворника. Молодой человек был очень доволен, не встретив ни которого из них, и неприметно проскользнул сейчас же из ворот направо на лестницу. Лестница была темная и узкая, «черная», но он всё уже это знал и изучил, и ему вся эта обстановка нравилась: в такой темноте даже и любопытный взгляд был неопасен. «Если о сю пору я так боюсь, что же было бы, если б и действительно как-нибудь случилось до самого дела дойти?..» — подумал он невольно, проходя в четвертый этаж. Здесь загородили ему дорогу отставные солдаты-носильщики, выносившие из одной квартиры мебель. Он уже прежде знал, что в этой квартире жил один семейный немец, чиновник: «Стало быть, этот немец теперь выезжает, и, стало быть, в четвертом этаже, по этой лестнице и на этой площадке, остается, на некоторое время, только одна старухина квартира занятая. Это хорошо... на всякой случай...» — подумал он опять и позвонил в старухину квартиру. Звонок брякнул слабо, как будто был сделан из жести, а не из меди. В подобных мелких квартирах таких домов почти всё такие звонки. Он уже забыл звон этого колокольчика, и теперь этот особенный звон как будто вдруг ему что-то напомнил и ясно представил... Он так и вздрогнул, слишком уже ослабели нервы на этот раз. Немного спустя дверь приотворилась на крошечную щелочку: жилица оглядывала из щели пришедшего с видимым недоверием, и только виднелись ее сверкавшие из темноты глазки. Но увидав на площадке много народу, она ободрилась и отворила совсем. Молодой человек переступил через порог в темную прихожую, разгороженную перегородкой, за которою была крошечная кухня. Старуха стояла перед ним молча и вопросительно на него глядела. Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка. Старушонка поминутно кашляла и кряхтела. Должно быть, молодой человек взглянул на нее каким-нибудь особенным взглядом, потому что и в ее глазах мелькнула вдруг опять прежняя недоверчивость. — Раскольников, студент, был у вас назад тому месяц, — поспешил пробормотать молодой человек с полупоклоном, вспомнив, что надо быть любезнее. — Помню, батюшка, очень хорошо помню, что вы были, — отчетливо проговорила старушка, по-прежнему не отводя своих вопрошающих глаз от его лица. — Так вот-с... и опять, по такому же дельцу... — продолжал Раскольников, немного смутившись и удивляясь недоверчивости старухи. «Может, впрочем, она и всегда такая, да я в тот раз не заметил», — подумал он с неприятным чувством. Старуха помолчала, как бы в раздумье, потом отступила в сторону и, указывая на дверь в комнату, произнесла, пропуская гостя вперед: — Пройдите, батюшка. Небольшая комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем. «И тогда , стало быть, так же будет солнце светить!..» — как бы невзначай мелькнуло в уме Раскольникова, и быстрым взглядом окинул он всё в комнате, чтобы по возможности изучить и запомнить расположение. Но в комнате не было ничего особенного. Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по стенам да двух-трех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, — вот и вся мебель. В углу перед небольшим образом горела лампада. Всё было очень чисто: и мебель, и полы были оттерты под лоск; всё блестело. «Лизаветина работа», — подумал молодой человек. Ни пылинки нельзя было найти во всей квартире. «Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота», — продолжал про себя Раскольников и с любопытством покосился на ситцевую занавеску перед дверью во вторую, крошечную комнатку, где стояли старухины постель и комод и куда он еще ни разу не заглядывал. Вся квартира состояла из этих двух комнат. — Что угодно? — строго произнесла старушонка, войдя в комнату и по-прежнему становясь прямо перед ним, чтобы глядеть ему прямо в лицо. — Заклад принес, вот-с! — И он вынул из кармана старые плоские серебряные часы. На оборотной дощечке их был изображен глобус. Цепочка была стальная. — Да ведь и прежнему закладу срок. Еще третьего дня месяц как минул. — Я вам проценты еще за месяц внесу; потерпите. — А в том моя добрая воля, батюшка, терпеть или вещь вашу теперь же продать. — Много ль за часы-то, Алена Ивановна? — А с пустяками ходишь, батюшка, ничего, почитай, не стоит. За колечко вам прошлый раз два билетика внесла, а оно и купить-то его новое у ювелира за полтора рубля можно. — Рубля-то четыре дайте, я выкуплю, отцовские. Я скоро деньги получу. — Полтора рубля-с и процент вперед, коли хотите-с. — Полтора рубля! — вскрикнул молодой человек. — Ваша воля. — И старуха протянула ему обратно часы. Молодой человек взял их и до того рассердился, что хотел было уже уйти; но тотчас одумался, вспомнив, что идти больше некуда и что он еще и за другим пришел. — Давайте! — сказал он грубо. Старуха полезла в карман за ключами и пошла в другую комнату за занавески. Молодой человек, оставшись один среди комнаты, любопытно прислушивался и соображал. Слышно было, как она отперла комод. «Должно быть, верхний ящик, — соображал он. — Ключи она, стало быть, в правом кармане носит... Все на одной связке, в стальном кольце... И там один ключ есть всех больше, втрое, с зубчатою бородкой, конечно, не от комода... Стало быть, есть еще какая-нибудь шкатулка, али укладка... Вот это любопытно. У укладок всё такие ключи... А впрочем, как это подло всё...» Старуха воротилась. — Вот-с, батюшка: коли по гривне в месяц с рубля, так за полтора рубля причтется с вас пятнадцать копеек, за месяц вперед-с. Да за два прежних рубля с вас еще причитается по сему же счету вперед двадцать копеек. А всего, стало быть, тридцать пять. Приходится же вам теперь всего получить за часы ваши рубль пятнадцать копеек. Вот получите-с. — Как! так уж теперь рубль пятнадцать копеек! — Точно так-с. Молодой человек спорить не стал и взял деньги. Он смотрел на старуху и не спешил уходить, точно ему еще хотелось что-то сказать или сделать, но как будто он и сам не знал, что именно... — Я вам, Алена Ивановна, может быть, на днях, еще одну вещь принесу... серебряную... хорошую... папиросочницу одну... вот как от приятеля ворочу... — Он смутился и замолчал. — Ну тогда и будем говорить, батюшка. — Прощайте-с... А вы всё дома одни сидите, сестрицы-то нет? — спросил он как можно развязнее, выходя в переднюю. — А вам какое до нее, батюшка, дело? — Да ничего особенного. Я так спросил. Уж вы сейчас... Прощайте, Алена Ивановна! Раскольников вышел в решительном смущении. Смущение это всё более и более увеличивалось. Сходя по лестнице, он несколько раз даже останавливался, как будто чем-то внезапно пораженный. И наконец, уже на улице, он воскликнул: «О боже! как это всё отвратительно! И неужели, неужели я... нет, это вздор, это нелепость! — прибавил он решительно. — И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!.. И я, целый месяц...» Но он не мог выразить ни словами, ни восклицаниями своего волнения. Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце еще в то время, как он только шел к старухе, достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей. Он шел по тротуару как пьяный, не замечая прохожих и сталкиваясь с ними, и опомнился уже в следующей улице. Оглядевшись, он заметил, что стоит подле распивочной, в которую вход был с тротуара по лестнице вниз, в подвальный этаж. Из дверей, как раз в эту минуту, выходили двое пьяных и, друг друга поддерживая и ругая, взбирались на улицу. Долго не думая, Раскольников тотчас же спустился вниз. Никогда до сих пор не входил он в распивочные, но теперь голова его кружилась, и к тому же палящая жажда томила его. Ему захотелось выпить холодного пива, тем более что внезапную слабость свою он относил и к тому, что был голоден. Он уселся в темном и грязном углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностию выпил первый стакан. Тотчас же всё отлегло, и мысли его прояснели. «Всё это вздор, — сказал он с надеждой, — и нечем тут было смущаться! Просто физическое расстройство! Один какой-нибудь стакан пива, кусок сухаря, — и вот, в один миг, крепнет ум, яснеет мысль, твердеют намерения! Тьфу, какое всё это ничтожество!..» Но, несмотря на этот презрительный плевок, он глядел уже весело, как будто внезапно освободясь от какого-то ужасного бремени, и дружелюбно окинул глазами присутствующих. Но даже и в эту минуту он отдаленно предчувствовал, что вся эта восприимчивость к лучшему была тоже болезненная. Раскольников на Сенной площади. Иллюстрация Дементия Шмаринова. Из фондов Музея-квартиры Ф. М. Достоевского Фотохроника ТАСС

Роман начинается следующей фразой:

«В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер…»

Достоевский начал работу над романом в 1865 году. В сентябре он сообщил подробности замысла Михаилу Каткову, редактору «Русского вестника», где планировалось опубликовать текст. Среди прочего он упомянул, что в романе «действие современное, в нынешнем году». 1865-й запомнился жителям Пе-тербурга аномальной жарой. По данным городских измерительных станций, 9 июля температура достигла максимума — 24,8 градуса по шкале Реомюра (31 градус по Цельсию); уже больше недели в городе не было дождя.

В первой части романа, рассказывая о своей жизни Раскольникову, Мармеладов сообщает, что принес домой жалованье шесть дней назад. Чиновники получали плату традиционно первого числа каждого месяца. Следовательно, разговор героев приходится на 7 июля. Убийство происходит через день после этого — 9 июля, то есть в самый жаркий день того лета. Соотнести дальнейшие собы-тия романа и реальную хронологию не составляет труда:

— 10 июля Раскольников приходит по вызову в полицейскую контору. Вечером у него начинается бред, в котором герой проводит четыре дня, о чем по про-буждении ему сообщают собравшиеся в квартире друзья и родственники, то есть с 11 по 14 июля.

— 15 июля Раскольников приходит к Соне и просит почитать ему Евангелие, про воскрешение Лазаря.

— 16 июля умирает Катерина Ивановна, после чего Раскольников теряет счет времени на два-три дня: «…точно туман упал вдруг перед ним и заключил его в безвыходное и тяжелое уединение».

— 19 июля герой выходит из этого состояния: в этот день проходят похороны Катерины Ивановны (согласно действовавшим тогда законам хоронить усопшего можно было только спустя трое суток после смерти). Тогда же происходит последний разговор героя с Порфирием Петровичем.

— В ночь на 20 июля стреляется Свидригайлов, а вечером того же дня Рас-кольников приходит на Сенную площадь, где целует землю, а потом отправ-ляется в полицейскую контору и сознается в убийстве.

В первый раз 20 июля мы видим Раскольникова у дома, где остановились его мать и сестра. Герой пришел прощаться:

«Костюм его был ужасен: всё грязное, пробывшее всю ночь под дождем, изорванное, истрепанное. Лицо его было почти обезображено от устало-сти, непогоды, физического утомления и чуть не суточной борьбы с самим собою».

Судя по всему, Раскольников попал под дождь, и неспроста: 20 июля по ста-рому стилю — Ильин день. Считается, что в этот день Илья-пророк проезжает по небу на колеснице, грохочет гром, сверкают молнии: так святой поражает бесов и преступивших закон Божий людей. Дождь в этот день очищает от зла.

Получается, что точная датировка событий «Преступления и наказания» помогает раскрыть глубинный смысл как минимум одной детали — дождя в день, когда Раскольников сдался полиции.

2. Тайна «первого раза» Сони Мармеладовой

Соня Мармеладова. Иллюстрация Дементия Шмаринова.
1935-1936 годы De Agostini Picture Library / Getty Images

Рассказывая о жизни своего семейства, Мармеладов особенное внимание уделяет тому вечеру, когда Соня впервые выходит на панель:

«…Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла. Пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча выложила».

Целковый — это один серебряный рубль, а 30 рублей по меркам 1865 года — сумма колоссальная. Мать Раскольникова получала пенсию по смерти мужа 120 рублей в год. На 9 рублей 50 копеек Разумихин купил поношенной одежды: фуражку, брюки, сапоги, рубашки и белье. А сотрудницы «Малин-ника», самого известного публичного дома в Петербурге того времени, полу-чали по 30-50 копеек за ночь. Могли ли молодой девушке в первый раз столько заплатить?

Скорее всего, нет. Скорее всего, дело в том, что Достоевскому была важна тут библейская символика: 30 серебряных рублей — это 30 сребреников, за кото-рые Соня продает и предает саму себя. Число 30 еще несколько раз встречается в романе в «предательских» контекстах. Последние 30 копеек забирает у Со-не-чки «на похмелье» Мармеладов. За «30 тысяч сребреников» выкупила Свидри-гайлова из долговой тюрьмы его будущая жена Марфа Петровна, а потом не раз попрекала его этой суммой. Такую же сумму Свидригайлов предлагает Дуне Раскольниковой, чтобы она бежала с ним.

3. Тайна франта с папиросой

В блужданиях по Петербургу накануне убийства Раскольников замечает на бульваре пьяную девушку и мужчину средних лет, который ее преследует. Раскольников считает, что «франт» хочет ею воспользоваться, подбегает к городовому и призывает его как-то вмешаться в ситуацию:

«Вон он теперь отошел маленько, стоит, будто папироску сверты-вает… Как бы нам ему не дать? Как бы нам ее домой отправить, — подумайте-ка!»

Городовой отреагировал на уговор Раскольникова. Почему? Он проникся сочув-ствием к девушке, или его смутило что-то в поведении франта? Вспомним, что происходило в Петербурге в описываемое время. Из-за аномальной жары и участившихся пожаров Сенат выпустил постановление, запрещающее курить на улицах города. 3 июля был опубликован документ, в котором, впрочем, содержались достаточно общие фразы. Но полицейские стали присматриваться к каждому курильщику, а жители города не рисковали закуривать в обществен-ных местах.

Чтобы решение Сената вступило в реальную силу и были утверждены штраф-ные меры, соответствующее распоряжение должен был выпустить глава сто-личной полиции — обер-полицмейстер. Это произошло 30 июля. В новом доку-менте присутствовали уточнения, что курить нельзя возле складов с легко-воспламеняющимися веществами, около Зимнего дворца и близ всех городских церквей, а в остальных местах — можно. В описываемые дни (7-20 июля 1865 года) герои об этих послаблениях еще не знают, но к потенци-альным нарушителям уже присматриваются.

4. Тайна канавы

Канал Грибоедова. 1969 год РИА «Новости»

После убийства старухи-процентщицы Раскольников размышляет, как изба-виться от украденных вещей:

«Куда же идти? Это было уже давно решено: „Бросить всё в канаву, и концы в воду, и дело с концом“».

Всё та же канава встречается Раскольникову по дороге к дому Алены Ивановны, а потом на пути в полицейскую часть, куда он идет сознаваться в преступ-ле-нии. Получается, канава — одна из главных локаций романа наряду с ули-цами и площадями. Это слово упоминается в романе более 20 раз — и всегда в важ-ном контексте. На канаву выходит дом процентщицы, она же видна из дома Сони Мармеладовой. По набережной канавы бежит сумас-шедшая Катерина Ивановна, в ней на глазах у Раскольникова топится мещанка Афросиньюшка.

Что же это за канава? Все, кто хоть раз бывал на обзорной экскурсии по Петер-бургу, знают, что в городе есть несколько небольших каналов, которые назы-ваются канавками, но вот именно канава в городе была одна. Так петер-буржцы называли Екатерининский канал (сейчас канал Грибоедова). В первые деся-тилетия XVIII века на его месте текла маловодная речка Кривуша, или Глухая речка. Ее решили облагородить и включить в систему городских каналов — начались работы по расширению и углублению. Но даже после облагора-жи-вающих процедур канал какое-то время продолжал использоваться для слива сточных вод, фактически выполняя функцию канавы. С одной стороны, ис-пользуя в большинстве случаев именно это название Екатери-нинского канала, Достоевский передает отношение к нему местных жителей. С другой — слово «канава» как нельзя лучше подходит для описания особой атмосферы петер-бургских трущоб.

5. Тайна географии Петербурга

«План столичного города С. Петербурга, вновь снятый в 1858 году и гравированный при Военно-топографическом депо в 1860 году. Исправлен по 1865 год» (фрагмент). 1865 год На плане указаны границы полицейских частей, участков и околотков. etomesto.ru

На следующий день после убийства старухи-процентщицы Раскольников идет в полицейскую контору, куда его вызвали после жалобы хозяйки, которой он должен за квартиру. Там он встречает поручика Илью Петровича Пороха и письмоводителя Заметова. Эти сотрудники полицейского участка еще появятся на страницах романа. Заметова Раскольников увидит в трактире: письмоводитель еще скажет «в нашей-то части старуху-то убили». Пороха в конце романа герой снова встретит в полицейской конторе, когда придет с повинной:

«Раскольников отвел рукой воду и тихо, с расстановками, но внятно проговорил: „Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором, и ограбил“. Илья Петрович раскрыл рот. Со всех сторон сбе-жались. Раскольников повторил свое показание».

Кажется, что во встречах Раскольникова со служителями закона нет ничего странного. Однако в реальной жизни они не могли произойти, и вот почему. Как мы помним, Раскольников живет и не платит за квартиру в Казанской полицейской части, а убивает Алену Ивановну — в Спасской. Значит, он дол-жен был оказаться в разных конторах и общаться с разными полицейскими Всего в Петербурге было 12 полицейских частей, каждая из них делилась на несколько районов со своими полицейскими конторами. Они занимались расследованием разного рода нарушений и преступлений на подве-домственной им территории. .

Откуда мы об этом знаем? В начале романа Раскольников дважды проходит по маршруту от своего дома к месту, где живет старуха-процентщица. Достоев-ский в деталях описывает его маршрут, упоминая, что герой переходит канаву (как мы выяснили выше, Екатерининский канал), которая разделяла две поли-цейские части.

Почему Достоевский проигнорировал административное деление города? С одной стороны, ради художественных целей: для концентрации напряжения ему нужно было сократить количество действующих лиц. Раскольников дол-жен был чувствовать себя загнанным в угол: испугаться вызова в поли-цейскую контору сразу после преступления, а потом еще и отбиваться от подозрений Заметова. С другой стороны, Достоевскому было важно поселить своих героев по разные стороны канавы и создать маршрут, по которому Раскольников пере-ходил символическую водную границу.

Помимо этого, у такого распоряжения географией романа есть и другой смысл. В середине 1860-х Достоевский сам жил недалеко от предполагаемого дома Раскольникова в Столярном переулке в Казанской части. В начале 1865 года он познакомился с издателем Федором Стелловским, с которым позже заключил кабальный для себя контракт на издание собрания сочинений Писатель должен был предоставить ему но-вый, ранее нигде не публиковавшийся роман. Это произведение должно было стать визит-ной карточкой нового собрания сочинений и привлечь покупателей. Без нового романа контракт не считался бы выполненным, и До-стоевский на девять лет потерял бы право печатать свои произведения. Эта возмож-ность всецело перешла бы к Стелловскому. . Жил издатель напротив Юсуповского сада — недалеко от предполагаемого дома старухи-процентщицы на Средней Подьяческой улице. Через эти места Раскольников возвращается к себе после убийства. Этим же путем летом 1865 года писатель ходил от издателя и мог осознанно вписать его в роман под влиянием собственного отрицательного опыта.

6. Тайна Алены Ивановны и процентов

Раскольников и Алена Ивановна. Иллюстрация к роману РИА «Новости»

Процентщица Алена Ивановна объясняет Раскольникову свою финансовую политику:

«Вот-с, батюшка: коли по гривне в месяц с рубля, так за полтора рубля причтется с вас пятнадцать копеек, за месяц вперед-с».

Много это или мало? Гривной, или гривенником, называли 10 копеек. То есть навар старухи с каждой выплаты составляет 10 %. Если бы Достоевский описы-вал не лето 1865 года, а чуть более раннее время, то герой мог бы пожаловаться на процентщицу в полицию. Ростовщичество практиковалось в царской России долгие годы. Власти периодически выпускали официальные документы, кото-рые регламентировали и ограничивали деятельность тех, кто давал взаймы под проценты. В частности, важным вопросом был размер этих процентов. В 1830-е годы было введено ограничение для частных лиц — не более 6 % в ме-сяц. За нарушения этих правил выносились устные преду-преждения. После повторной жалобы следовал штраф или арест. В 1864 году был выпущен новый законодательный акт, разрешивший брать с закладчиков до 10 % в месяц. Этого требовало развитие экономики, рост потребностей населения и сокращение их доходов. Поэтому Алена Ивановна в каком-то смысле знак времени. Ста-рушка становится выразителем новой эко-номической реальности и этим вызы-вает у своих клиентов негодование.

7. Тайна белой горячки и ипохондрии

Практически первое, что мы узнаем о герое, — это его плохое состояние:

«…с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию».

Медицина в XIX веке, как и сейчас, понимала под ипохондрией чрезмерное внимание к своему здоровью и постоянные опасения за свою жизнь. Даже из этой короткой цитаты понятно, что это классическое определение вряд ли применимо к Раскольникову. А вот как Достоевский описывает собственную ипохондрию в письме к своему знакомому Тотлебену: «…был слишком раздра-жителен… со способностью искажать самые обыкновенные факты и придавать им другой вид и размеры». Получается, Раскольников страдает вовсе не меди-цинской, а «достоевской» ипохондрией.

Это, впрочем, не единственная загадочная болезнь героя. После убийства Рас-кольников видит кошмарные сны, и хозяйская служанка Настасья подозревает, что в нем «кровь кричит»: «Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться…» В XIX веке болезни с такими загадочными симптомами лечили кровопусканием — буквальным прокалыванием вен и сли-вом «лишней» крови. Однако Достоевскому важно не столько то, что кровь запекаться начала, а то, что она «кричит». Это отсылка к Библии, например к обращению Бога к Каину: «Голос крови брата твоего вопиет ко Мне». Крик или вопль о преступлении, поднимающийся к небе-сам, — достаточно популяр-ный ветхозаветный образ. Он используется приме-нительно к страшным зло-деяниям, которые впоследствии обязательно будут наказаны.

По словам нескольких персонажей, Раскольников страдает белой горячкой. Вот что говорит его мать, ссылаясь на хозяйскую служанку Настасью:

«Говорит она нам вдруг, что ты лежишь в белой горячке и только что убежал тихонько от доктора, в бреду, на улицу и что тебя побежали отыскивать».

В XIX веке понятие «белая горячка» было довольно широким, в том числе так называли внезапные и краткосрочные помешательства, не обязательно выз-ванные пьянством. Это отражено как в энциклопедических словарях того вре-мени, так и в словаре Даля. Так же понимали значение белой горячки и рецен-зенты «Преступления и наказания». Критики изданий «Русский инвалид» и «Гласный суд» обижались на то, что писатель изобразил пред-ставителя моло-дого поколения так, будто у него «все признаки белой горячки; ему только все кажется; действует он совершенно случайно, в бреду». Но ни разу не упрекнули Достоевского в том, что он сделал Раскольникова пьяницей.

Источники

• Белов С. В. Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»: Комментарий. Книга для учителя.
• Достоевский Ф. М. Собрание сочинений. Т. 7.
• Тихомиров Б. Н. «Лазарь! Гряди вон». Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении. Книга-комментарий.

«Преступление и наказание», история создания которого длилась почти 7 лет, является одним из самых известных романов Федора Достоевского как в России, так и за рубежом. В этом творении классика русской литературы как никогда раскрылся его талант психолога и знатока человеческих душ. Что же натолкнуло Достоевского на мысль написать произведение об убийце и ведь эта тема не свойственна литературе того времени?

Федор Достоевский - мастер психологического романа

Писатель появился на свет 11 ноября 1821 г. в городе Москва. Его отец - Михаил Андреевич - был дворянин, надворный советник, а мать - Мария Федоровна - происходила из купеческого рода.

В жизни Федора Михайловича Достоевского было всё: громкая слава и бедность, темные дни в Петропавловской крепости и многолетняя каторга, пристрастие к азартным играм и обращение к христианской вере. Еще при жизни писателя к его творчеству применялся такой эпитет, как «гениальное».

Достоевский скончался в возрасте 59 лет от эмфиземы легких. Он оставил после себя огромное наследие - романы, стихотворения, дневники, письма и т.д. В русской литературе Федору Михайловичу отводится место главного психолога и знатока человеческих душ. Некоторые литературные критики (например, Максим Горький), особенно советского периода, называли Достоевского «злым гением», поскольку считали, что писатель в своих произведениях отстаивал «неверные» политические взгляды - консервативные и в какой-то период жизни даже монархические. Однако с этим можно поспорить: романы Достоевского - не политичны, зато всегда глубоко психологичны, их цель - показать человеческую душу и саму жизнь такой, какая она есть. И произведение «Преступление и наказание» - самое яркое тому подтверждение.

История создания романа «Преступление и наказание»

Федор Достоевский в 1850-м году был отправлен на каторгу в Омск. «Преступление и наказание», история создания которого началась именно там, было впервые опубликовано в 1866 г., а до этого писателю пришлось пережить не самые лучшие дни в своей жизни.

В 1854 г. писатель получил свободу. Достоевский в 1859 г. в письме к брату писал, что замысел некого романа-исповеди пришел к нему, когда он еще в 50-х лежал на грязных нарах и переживал самые тяжелые минуты в своей судьбе. Но начинать это произведение он не торопился, поскольку даже не был уверен в том, что выживет.

И вот, в 1865 г. Достоевский Федор Михайлович, остро нуждающийся в деньгах, подписывает договор с одним издателем, по которому обязуется предоставить к ноябрю 1866 г. новый роман. Получив гонорар, писатель поправил свои дела, но пагубное пристрастие в рулетке сыграло с ним злую шутку: он проиграл все оставшиеся деньги в Висбадене, хозяева отеля не выселили его, однако перестали кормить и даже отключили свет в номере. Именно в таких условиях Достоевский начал «Преступление и наказание».

История создания романа близилась к завершению: сроки поджимали - автор работал в гостинице, на пароходе, по дороге домой в Петербург. Он практически окончил роман, а потом… взял и сжег рукопись.

Достоевский начал работу заново, и пока первые две части произведения выходили в печать и ими зачитывался весь Петербург, он в ускоренных темпах создавал оставшиеся три, включая эпилог.

«Преступление и наказание» - тема романа отчетливо просматривается уже в самом названии произведения.

Главный герой - Родион Раскольников - решается на убийство и ограбление старухи-ростовщицы. С одной стороны, молодой человек оправдывает свой поступок тем, что он сам и его родные пребывают в нужде. Родион чувствует свою ответственность за судьбы близких людей, но чтобы помочь хоть чем-нибудь сестре и матери, ему нужна большая сумма денег. С другой стороны, убийство остается безнравственным и греховным поступком.

Родион удачно совершает задуманное преступление. Но во второй части романа он сталкивается с проблемой серьезнее, чем нищета - его начинает мучить совесть. Он становится нервным, ему кажется, что все вокруг знают о его поступке. В результате Родион начинает тяжело болеть. После выздоровления молодой человек всерьез задумывается о том, чтобы сдаться властям. Но знакомство с Соней Мармеладовой, а также приезд в город матери и сестры на время заставляют его отказаться от этой затеи.

На руку сестры Родиона - Дуни - претендуют сразу 3 жениха: надворный советник Петр Лужин, помещик Свидригайлов и друг Родиона - Разумихин. Родиону и Разумихину удается расстроить запланированную свадьбу Дуни и Лужина, но последний уходит обозленным и думает о том,

Родион Раскольников всё больше привязывается к Соне Мармеладовой - дочери его покойного друга. Они беседуют с девушкой о жизни, проводят вместе время.

Но над Родионом нависает черная туча - нашлись свидетели, который подтвердили в полицейском участке, что в последнее время Раскольников часто заходил к убитой ростовщице. Молодого человека пока что отпускают из полицейского участка, но он остается главным подозреваемым.

Самые важные события романа «Преступление и наказание» по главам приходятся на 5-ю часть произведения и эпилог.

Обиженный Лужин пытается подставить Соню Мармеладову, выдав её за воровку и тем самым рассорив с Раскольниковым. Однако его план не удаётся, зато Родион не выдерживает и признается Соне в совершенном убийстве.

Вину за преступление Раскольникова берет на себя посторонний человек, однако следователь уверен в том, что именно Родион совершил преступление, поэтому навещает молодого человека и пытается еще раз убедить его явиться с повинной.

В это время Свидригайлов пытается добиться расположения Дуни силой, испуганная девушка стреляет в него из револьвера. Когда оружие дает осечку, а Дуня убеждает помещика, что не любит его, Свидригайлов отпускает девушку. Пожертвовав 15 тысяч Соне Мармеладовой и 3 тысячи семье Раскольникова, помещик кончает жизнь самоубийством.

Родион признается в убийстве ростовщицы и получает 8 лет каторги в Сибири. Соня отправляется за ним в ссылку. Прежняя жизнь для бывшего студента окончена, но благодаря любви девушки, он чувствует, как начинается новый этап в его судьбе.

Образ Родиона Раскольникова

В романе «Преступление и наказание» характеристика Родиона Раскольникова и оценка его поступков самим автором даётся неоднозначная.

Молодой человек хорош собой, достаточно умен, можно сказать, честолюбив. Но жизненная ситуация, в которой он оказался, а точнее социальная ситуация, не позволяет ему не то что реализовать свои таланты, но и даже доучиться в университете, найти достойную работу. Его сестра вот-вот должна «продаться» нелюбимому человеку (выйти замуж за Лужина ради его состояния). Мать Раскольникова бедствует, а любимая девушка вынуждена заниматься проституцией. И Родион не видит ни одного способа помочь им и себе, кроме как добыть большую сумму денег. Но реализовать идею мгновенного обогащения можно только с помощью ограбления (в данном случае оно повлекло за собой и убийство).

Согласно морали, Раскольников не имел права лишать жизни другого человека, а рассуждения о том, что старухе и так осталось недолго жить, или что она не имеет права «жидовать» на горе других людей - это не оправдание и не повод для убийства. Но Раскольников, хоть и мучается из-за своего поступка, до последнего считает себя невиновным: он объясняет свои действия тем, что думал в тот момент только о том, как помочь близким.

Соня Мармеладова

В романе «Преступление и наказание» описание образа Сони так же противоречиво, как и Раскольникова: читатель сразу узнает в них

Соня - добра и в каком-то смысле самоотверженна, это видно из её поступков по отношению к другим людям. Девушка зачитывается «Евангелием», но в то же время является проституткой. Набожная проститутка - что может быть парадоксальней?

Однако Соня занимается этим промыслом не потому что имеет тягу к разврату - это единственный способ необразованной привлекательной девушке заработать на жизнь, причем не только себе, но и своей большой семье: мачехе Катерине Ивановне и троим сводным братьям и сестрам. В итоге Соня - единственная, кто отправилась в Сибирь вслед за Родионом, чтобы поддержать его в трудную минуту.

Такие парадоксальные образы - основа реализма Достоевского, ведь в реальном мире вещи не могут быть только черными или только белыми, как и люди. Поэтому чистая душой девушка в определенных жизненных обстоятельствах может заниматься таким грязным ремеслом, а благородный по духу юноша - решиться на убийство.

Аркадий Свидригайлов

Аркадий Свидригайлов - еще один персонаж романа (50-летний помещик), который во многих аспектах буквально дублирует Раскольникова. Это не случайность, а прием, избранный автором. В чем же его суть?

«Преступление и наказание» наполнено двойственными образами, возможно для того, чтобы показать: многие люди обладают в равной степени положительными и отрицательными чертами, могут ходить по одним и тем же жизненным дорожкам, но исход своей жизни всегда выбирают сами.

Аркадий Свидригайлов - вдовец. Еще при живой жене он домогался сестры Раскольникова, находившийся у них в услужении. Когда супруга его - Марфа Петровна - померла, помещик приехал просить руки Авдотьи Раскольниковой.

Свидригайлов имеет за своими плечами много грехов: его подозревают в убийствах, насилии и разврате. Но это не мешает мужчине стать тем единственным человеком, который позаботился о семье покойного Мармеладова не только в финансовом смысле, но и даже пристроил детей в сиротский дом после смерти их матери. Свидригайлов варварским способом пытается расположить к себе Дуню, но вместе с тем его глубоко ранит нелюбовь девушки и он кончает жизнь самоубийством, оставив сестре Раскольникова внушительную сумму в наследство. Благородство и жестокость в этом человеке сочетаются в своих причудливых узорах, как и в Раскольникове.

П.П. Лужин в системе образов романа

Петр Петрович Лужин («Преступление и наказание») - еще один «двойник» Раскольникова. Раскольников до совершения преступления сравнивает себя с Наполеоном, так вот Лужин - это Наполеон своего времени в чистом виде: беспринципный, заботящийся только о себе, стремящийся сколотить капитал любой ценой. Может быть, поэтому Раскольников ненавидит удачливого молодца: ведь и сам Родион считал, что ради собственного процветания он вправе убить человека, судьба которого казалось ему менее важной.

Лужин («Преступление и наказание») - очень прямолинеен, как персонаж, карикатурен и лишен противоречивости, присущей героям Достоевского. Можно предположить, что писатель намеренно сделал Петра именно таким, дабы он стал явным олицетворением той буржуазной вседозволенности, которая сыграла такую злую шутку с самим Раскольниковым.

Публикации романа за рубежом

«Преступление и наказание», история создания которого заняла более 6 лет, был высоко оценен и заграничными изданиями. В 1866 г. несколько глав из романа были переведены на французский и опубликованы в «Courrier russe».

В Германии произведение вышло под названием «Raskolnikov» и к 1895 г. издаваемый тираж его был в 2 раза больше, чем какого-либо другого произведения Достоевского.

В начале XX в. роман «Преступление и наказание» был переведен на польский, чешский, итальянский, сербский, каталанский, литовский языки и т.д.

Экранизации романа

Герои романа «Преступление и наказание» настолько колоритны и интересны, что за экранизацию романа не раз брались как в России, так и за рубежом. Первый фильм - «Преступление и наказание» - появился в России еще в 1909 г. (реж. Василий Гончаров). Затем последовали экранизации в 1911 г., 1913 г., 1915 г.

В 1917 г. мир увидела картина американского режиссера Лоуренса МакГилла, в 1923 г. фильм «Раскольников» выпустил немецкий режиссер Роберт Вине.

После этого было снято еще около 14 экранизаций в разных странах. Из российских работ самой последней стал многосерийный фильм «Преступление и наказание» 2007 г. (реж. Дмитрий Светозаров).

Роман в массовой культуре

В кинофильмах роман Достоевского часто мелькает в руках у отбывающих заключение героев: в м/ф «Невероятные приключения Уоллеса и Громита: Стрижка «под ноль»», т/c «Волчица», «Отчаянные домохозяйки» и т.д.

В компьютерной игре «Sherlock Holmes: Crimes & Punishments» в одном из эпизодов книга с названием романа Достоевского отчетливо видна у Шерлока Холмса в руках, а в игре GTA IV «Преступление и наказание» - это название одной из миссий.

Дом Раскольникова в Петербурге

Существует предположение, что Достоевский Федор Михайлович поселил своего героя в дом, который реально существует в Петербурге. Исследователи сделали такие выводы, поскольку Достоевский в романе упоминает: находится в «С-м» переулке, рядом с «К-м» мостом. По адресу Столярный переулок-5 действительно стоит дом, который вполне мог бы послужить прототипом для романа. На сегодняшний день это здание является одной из самых посещаемых туристических точек в Петербурге.

Преступление и наказание в романе Ф. М. Достоевского

Преступление Раскольникова началось не с убийства, а закончилось не признанием в полицейской конторе. Началось оно за год до совершения убийства ростовщицы - со статьи в газете, где Раскольников изложил свою жизненную позицию. Суть философии Раскольникова состояла в том, что он разделил людей на «обыкновенных» и «необыкновенных». «Обыкновенные» - это те, кто, невзирая на все жизненные невзгоды - нищету, унижение, - остаются покорными и безответными. «Необыкновенные» люди преступают все законы нравственности и становятся вершителями человеческих судеб. Раскольников задавал себе вопросы: «Вошь ли я, как все, или человек?», «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Своим преступлением он решил доказать себе и всем людям, что он не «вошь» и не «тварь дрожащая». Жизнь Родиона Раскольникова привела его к подобным размышлениям и выводам. Жизнь в абсолютной нищете, невозможность продолжать учебу, ^вынужденное существование на скудные средства матери, униженное положение сестры - все эти обстоятельства камнем легли на душу молодого человека и вызвали напряженную работу мысли. Сидя в трактире, он подслушал разговор между студентом и офицером о старухе-ростовщице. Он узнал «точно такие же мысли», что «наклевывались в его голове» («Одна смерть и сто жизней взамен - да ведь тут арифметика!»).

Далее последовал расчет - убить ростовщицу! Раскольников убедил себя, что задуманное им не является преступлением. До совершения убийства Расколышкову казалось, что он хорошо обдумал и точно рассчитал все возможные обстоятельства. Но реальная жизнь оказалась гораздо сложнее, чем его отвлеченные, «книжные» мечты. Вместо одной старухи процентщицы Раскольников был вынужден убить и ее младшую сестру - кроткую, забитую и бессловесную Лизавету, которая неожиданно вернулась домой и застала его на месте преступления. После убийства Раскольников случайно попал в полицию, где навлек на себя подозрение в совершении преступления. Началась его долгая и мучительная борьба со следователем Порфирием Петровичем. Раскольников пытался сбить следователя с. толку, но в результате происходящей в нем внутренней борьбы и беспокойства сам способствовал своему разоблачению.

Раскольников ошибся не только в предположении, что все обстоятельства преступления могугбытьвзвешеныипросчитаны. Еще больше он ошибся в самом себе, думая, что преступление не повлияет на его отношение к жизни и окружающим людям. Раскольников считал, что он ответствен за свои действия только перед самим собой и что суд других для него безразличен. Однако человек иногда даже не предполагает, до какой степени он связан с окружающим миром, с обществом, в котором живет. Поэтому после убийства ростовщицы Раскольников все больше ощущал мучительное чувство «разомкнутости и разъединенности с человечеством». Самые близкие люди - мать и сестра - стали для него почти чужими и бесконечно далекими. Постепенно Раскольников начал осознавать, что своим преступлением он поставил себя вне нравственных законов, По которым должны жить все люди. Он думал убить ненавистную ему, отвратительную и бесполезную старуху-ростовщицу, сосущую кровь бедняков, а «убил себя». Собственный суд, тот ад, что поселился в его душе, - вот наказание, которое его настигло и которого он не ожидал. Философия Раскольникова и его преступление привели его тому, что он как будто стал единомышленником Лужина, Свидригайлова, ростовщицы Алены Ивановны и всех тех «подлецов», против которых он восстал. Совесть, мучающая Раскольникова после убийства старухи-процентщицы, - то великое начало, которое объединяет его с человечеством. Оно живет в душе героя и не дает ему спокойно пожинать плоды своего преступления.

Крах выстраданной философии оказался таким мучительным, а нравственная пытка столь нестерпимой, что ни суд, ни каторга не стали более тяжелым наказанием.

Если бы Раскольников был другим человеком, способным лгать самому себе, не произошло бы и нравственного роста юноши. Совершив ошибку и осознав ее до конца, Раскольников не согнулся под тяжестью своей вины. Он нашел силы для возрождения. Гибель его мрачной и бесчеловечной «идеи» стала началом возрождения живого и человеческого начала его личности.

Перелом наступил тогда, когда он отказался от своих убеждений и принял убеждения Сони. И тут началась «новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью».