После развала СССР многие официальные биографии были развенчаны, данные рассекречены, тайны раскрыты. Но это не коснулось биографии маршала СССР Василия Блюхера, белые пятна в которой не объяснены даже сейчас, через 102 года после ключевого события в его жизни.
Один из первых пяти советских маршалов, первый кавалер боевых орденов Красного Знамени и Красной Звезды, Василий Блюхер умер от жестоких пыток в Лефортовской тюрьме НКВД 79 лет назад, 9 ноября 1938 года. Судмедэкспертиза «Бутырки» заключила: «смерть наступила от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза; был вырван глаз». Тело кремировали. Через четыре месяца, в марте 1939 года его, уже мертвого, приговорили к высшей мере – расстрелу – за «шпионаж в пользу Японии, участие в военном заговоре».
Любовник купчихи Белоусовой
Откуда взялась его необычная фамилия? В свое время писали, что она родилась из прозвища, данного одному из его крепостных предков, которого после участия в войне 1812 года помещик наградил прозвищем «фельдмаршал Блюхер» по имени прусского полководца, участника ряда антинаполеоновских кампаний, победителя при Ватерлоо.
По официальной версии Василий Блюхер родился 19 ноября (1 декабря) 1890 года (по некоторым данным 1889 г.) в деревне Барщинка Рыбинского уезда Ярославской губернии в семье бедного крестьянина, рано бросил школу, пошел скитаться, связал свою жизнь с революцией. Правда, есть показания жены его брата Павла (эту чету тоже на всякий случай расстреляли впоследствии), согласно которым Вася никак не участвовал в революции 1905 года: «Все это враки, он в этот период был в Москве приказчиком у купчихи Белоусовой, был ее любовником и ни на каких заводах не был и в революционной деятельности участия не принимал». Сам Блюхер избегал воспоминаний об этом периоде.
Этот спорный факт из его биографии можно подтвердить, например, тем, что во время службы в царской армии Блюхеру периодически поступали приличные по тому времени денежные переводы. Есть упоминание в Приложениях к приказам по полку, в котором чуть позже служил Блюхер: «17 ноября 1914 г. - «4-я рота. Зап. рядовой Василий Блюхер - 5 рублей; 31 декабря 1914 г. - «4-я рота. Зап. рядовой Василий Блюхер - 5 рублей». Трудно предположить, что соратники по партии могли таким образом принимать участие в судьбе рядового солдата. Госдеп, конечно, уже существовал, но до его фирменных печенек оставалось почти столетие.
Из унтеров – в ротмистры?
Как видим, на войне «зап. рядовой Василий Блюхер» был. Но недолго. Он успел получить два Георгиевских креста и дослужиться до унтер-офицера, но в январе 1915 года его тяжело ранили, были сильно повреждены обе ноги. Несколько раз молодого унтера перевозили в морг, но он все-таки выжил. И именно в этот период биография Блюхера таинственным образом пересеклась с биографией ротмистра австро-венгерской армии графа Фердинанда фон Галена .
Блюхер и фон Гален воевали с разных сторон на одном участке фронта. О самом фон Галене известно, что родился он 5 декабря 1874 года, прекрасный горнолыжник, начал войну ротмистром, погиб 24 января 1915 года во время вылазки в расположение русских войск. Для расследования данного инцидента на фронт из Вены приехала комиссия, а это говорит о том, что фон Гален был не простым ротмистром. Трупа тогда так и не нашли. Позже, в марте 1917 года, тело фон Галена все-таки было эксгумировано и опознано вдовой, но ближайшие родственники сильно сомневались в ее добросовестности.
Так или иначе, но после выхода из госпиталя будущий маршал чудесным образом преобразился. Во-первых, он порвал практически все прежние связи и стал колесить по стране. Его следы обнаруживаются в Рыбинске, Нижнем Новгороде, Казани, он нигде подолгу не задерживается, с прежними знакомыми не встречается. В 1916 году Блюхер (или уже фон Гален?) становится членом РСДРП (б), после Октябрьской революции вступает в Красную армию и демонстрирует там невероятные способности. Вася Блюхер был храбрым парнем, о чем свидетельствуют два «Георгия», но после ранения в нем проснулся незаурядный стратег.
Официальная военная биография Блюхера настолько крута, что захватывает дух. Впервые он покрыл себя славой в 1918 году, когда прошел через тылы врага, собирая по дороге разрозненных единомышленников, и разгромил казаков атамана Дутова . Этот славный боевой марш выявил военно-административные способности Блюхера.
Затем он воевал против Колчака за Уралом, участвовал во взятии Тобольска и столицы Белой Сибири Омска. Потом неутомимый красный командир боролся против Врангеля на юге России, оборонял Каховку, довел свою дивизию до Перекопа – везде побеждал, всех перехитрил. А потом внезапно стал военным министром марионеточной Дальневосточной республики, созданной как буфер, отделявший Советскую Россию от враждебной Японии.
Блюхер не знал поражений, блестяще планировал операции, на голову превосходил лучших царских полководцев. И это при том, что согласно официальной биографии, у него не было ни военного образования, ни дореволюционного командного опыта (пик прежней карьеры – унтер с перебитыми ногами).
Га Лин выходит на охоту
В 1924 году Блюхера, выполнявшего особо важные поручения при Революционном военном совете, командировали в Китай. В целях конспирации он взял себе имя Зой Всеволодович Галин (Га Лин) – как он объяснял, по именам дочери, сына и жены. Он произвел сильнейшее впечатление на китайцев, помог Революционной армии Чан Кайши выиграть ряд крупных сражений и… нажил немало завистников на родине. Отсюда начинается период жизни Блюхера, который привел его к столь трагической гибели.
Это было время строительства молодого советского государства, его защиты и укрепления внешних границ. Блюхер занимался этим на востоке страны. На Дальнем Востоке.
1930-е он провел, защищая границу от «белокитайцев» и изредка наведываясь в Москву для лечения кожных заболеваний. Благодаря военным успехам Василий Константинович стал очень влиятельным лидером на Дальнем Востоке, что не устраивало ни самого Сталина, ни многих товарищей из его окружения. Купаясь в лучах прошлых побед, Блюхер подзабросил военные дела, стал много пить. В 1932 году он женился на 17-летней Глафире Безверховой , причем это была уже его третья по счету жена, а Сталин не одобрял подобного «распутства». К слову, первые две жены Блюхера были впоследствии расстреляны за недонесение о его антисоветской деятельности, Глафира же получила «всего» восемь лет лагерей.
И когда в 1935 году ему вместе с еще четырьмя военачальниками присвоили первые в СССР маршальские звания, коллеги язвительно назвали его «маршалом Востока», подразумевая не только место службы, но и пришедшие с возрастом сибаритство, тягу к неге. Неудивительно, что первое же серьезное свое испытание в новом чине – стычку с японцами на озере Хасан – некогда непобедимый полководец провалил. Он потерпел ряд поражений и был отстранен от командования; итоговая победа была достигнута совсем другими людьми.
Пошатнувшееся здоровье, недоверие сталинского окружения, шаткое расположение «хозяина», пьянство, молодая жена, большой авторитет на Дальнем Востоке, дружба с «врагами народа» – все это стало началом конца прославленного советского командира Блюхера – или же сделавшего военную карьеру в Красной армии австрийского офицера фон Галена.
Немцы присваивают Блюхера
Почему же многие считают, что Блюхер и фон Гален – одно лицо?
Томас Куфус , известный германский кинопродюсер, обнародовал историю о том, что в 1938 году, когда новость об аресте маршала появилась в немецких газетах, знавшие фон Галена люди опознали его в Блюхере. Опросив свидетелей, историки пришли к выводу, что маршалом СССР стал именно фон Гален, взявший себе псевдоним в честь фельдмаршала Блюхера, одного из лидеров антинаполеоновской коалиции.
Эта уверенность базировалась на нескольких фактах. Первый – это заявление денщика фон Галена, который первым сопоставил фото в газете с внешностью своего бывшего патрона. Второй – во время своей секретной миссии в Китае Блюхер имел паспорт на имя З.В. Галина (это может быть совпадением). Третий – заключение профессора Рихарда П. Хелмера , который провел сравнительное исследование фотографических снимков ротмистра фон Галена и маршала Блюхера и показал идентичность десятков неизменяемых признаков (форма бровей и ушей, губ и рта, расположение глаз и так далее).
Но еще более убедительны косвенные подтверждения. Глафира Блюхер вспоминала, что ее не по-советски аристократичный муж менялся в лице, когда его в шутку называли графом. Сохранилась карточка гестапо, составленная на В. К. Блюхера – псевдонимом маршала названо имя фон Галена. Наконец, многочисленные несоответствия в официальной биографии первого маршала СССР.
* * *
Многое, очень многое скрыто в водовороте событий, имя которым революция, первая мировая, гражданская война, сталинские репрессии. Столько судеб перемешалось в то время, что и века не хватило, чтобы во всем разобраться. Может быть, Вася Блюхер скончался в морге, а пленный ротмистр присвоил его документы. Может быть, не было никакого Блюхера, а его придумал фон Гален – но как он впоследствии договорился с «братом», единственным человеком, который знал Василия Константиновича в детстве? Может быть, фон Гален, как ему и полагалось, скончался в 1915 году в плену, но почему гестаповцы вытащили именно это имя для досье на советского военачальника?
Жизнь Василия Блюхера, одного из пяти первых маршалов Советского Союза, полна загадок. Герой Гражданской войны, «полководец под псевдонимом», он не шел на компромиссы даже со Сталиным.
Генерал «Немо»
Василий Блюхер – один из пяти первых маршалов Советского Союза, герой Гражданской войны – личность, окутанная мифами. Русский писатель-эмигрант Роман Гуль писал о нем: «Среди красных маршалов СССР В. К. Блюхер - полководец первого ранга. Послужной список Блюхера богат и блестящ. Блюхер - сильная, колоритная фигура. Но самое замечательное в Блюхере то, что ни в СССР, ни за границей никому неизвестно: кто же он на самом деле, этот популярнейший маршал Советов? Блюхер - «генерал Немо», «полководец под псевдонимом».
Действительно, вокруг красного маршала, взявшего фамилию знаменитого прусского королевского генерала, существует немало слухов. Одна его фамилия, которая слабо сочетается с его детской биографией чего стоит. Якобы, прадеда Василия Блюхера – крепостного крестьянина, вернувшегося с Крымской войны с наградами, помещик окрестил Блюхером в честь Герхарда Либерехта фон Блюхера. Прозвище впоследствии превратилось в фамилию.
Детство пролетария
Так гласит официальная версия. Вообще, как правильно подмечают, детство Блюхера напоминает обычный «пролетарский штамп» - Блюхер родился в крестьянской семье Ярославской губернии в 1889 году. Уже в 1904 году отец увез сына на заработки в Петербург, где его устроили «мальчиком» при магазине, а потом чернорабочим на Франко-русском машиностроительном заводе, откуда он был уволен за участие в рабочих забастовках. А в 1910 году якобы сам пытался организовать стачку на Мытищинском вагоностроительном заводу, за что был подвергнут тюремному заключению.
А сразу после Октябрьской революции – резкий скачок карьеры. Сначала помощник комиссара Самарского региона, а потом руководитель одного из отряда Красной армии, отправленный в Южный Урал.
Фердинанд фон Гален
Версия, о псевдониме «Блюхер» и сфабрикованной биографии очень популярна среди немцев, которые видят в первом маршале СССР ротмистра австро-венгерской армии, графа Фердинанда фон Галена. Официально он погиб на Русском фронте в 1915 году.
Когда в 1938 году в мире стало известно об аресте Блюхера, в Германии один человек, денщик фон Галена, прочитав в газетах эту информацию и рассмотрев фотографию маршала, заявил, что В.К. Блюхер не кто иной, как австрийский военный, столь долго считавшийся погибшим. Якобы он не почил в Карпатах, а был взят в плен русскими, и после революции 1917 года принял сторону красных. В пользу этой версии говорит еще два «весомых аргумента». Во-первых, то, что во время работы в Китае, у Блюхера был паспорт на имя З.В. Галина (что вполне могло быть выдуманным производным именем от имен его семьи – дочь Зоя, жена Галина), во-вторых, рассказ его жены о том, что друзья иногда называли его «графом», и как Василий после этого менялся в лице. Однако каких-либо весомых аргументов, подтверждающихся архивами, об австрийском происхождении Блюхера – нет.
Пощечина СССР
Кем бы ни был в действительности Василий Блюхер, 27 июня 1921 года он был назначен Военным министром Дальневосточной республики ДВР, в 1929 году - командующим Особой Дальневосточной армией, участвующей в урегулировании конфликта на КВЖД. И, наконец, в 1938 году он возглавил Дальневосточный фронт, где в июне того же года разразился роковой конфликт между РККА и японской армией у озера Хасан. В этих районах не было четкой границы. 15 июля русские пограничники, ведомые фаворитом Сталина Мехлисом (основной задачей которого на Дальнем Востоке было выявление потенциальных шпионов), вступили на территорию доселе подконтрольную японцам и застрелили одного жандарма.
Японское правительство потребовало расследования и отвода русских войск на прежние позиции. Маршал Василий Блюхер, который командовал армией в этом районе, провёл объективное расследование и отправил секретное донесение Сталину: «Наши пограничники нарушили маньчжурскую границу в районе сопки Заозерная на 3 метра, что повлекло за собой возникновение конфликта на озере Хасан».
Это была настоящая пощечина в адрес советского руководства. Сталин категорически отказывался признавать факт нарушения границы. Советская пропаганда твердила об японской агрессии. Одним из девизов того времени был «Чужой земли ни пяди нам не надо, но и своей врагу не отдадим!» . А Блюхеру пришел прямой приказ из центра: «Прекратить возню со всякими комиссиями и точно выполнять решения Советского Правительства и приказы Наркома».
Развязка
К 31 июля японцы вытеснили русские войска с захваченных территорий. Лишь сконцентрировав на границе колоссальные силы, РККА удалось выйти на нужный Сталину рубеж лишь к 11 августа. Операцией руководил лично Блюхер, пресекая непрофессиональные попытки Мехлиса, командовать войсками. Потери РККА составили 950 человек – немалое число для такой операции. Для сравнения, японская армия потеряла в три раза меньше солдат.
: электронная приёмная Госдумы распознало фамилию Блюхер как ругательство.
Казалось бы, можно было бы над этим только посмеяться. Однако, нчиего смешного тут нет: на самом деле «умная» программа каким-то образом поняла то, что не понимали подельники Хрущёва в 1956 г. реабилитировавшие маршала В.К. Блюхера. Вообще-то , фамилия «Блюхер» — немецкого происхождения. Эту фамилию носил прусский маршал, один из победителей Наполеона при Ватерлоо. Второй раз фамилия «Блюхер» всплыла в мутной воде нашей Гражданской войны начала ХХ века.
Василий Константинович Блюхер – один из красных героев этой междоусобицы, к 1935 году получивший звание маршала. Что случилось потом? А дальше в СССР было раскрыто несколько крупных заговоров верхушки государства и армии. Летом 1937 года специально созданное Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР, состоявшее из маршалов, осудило к высшей мере наказания группу военных заговорщиков во главе с Тухачевским. Одним из тех, кто заседал в Специальном судебном присутствии, был и маршал Блюхер. Точно так же, как и все остальные, выступивший за казнь заговорщиков.
Прошло совсем немного времени, и уже сам Блюхер был арестован по обвинению в предательстве Родины. В заключении он и умер. Что же произошло? Невинная жертва произвола и оговора? Нет, лично у меня нет никаких сомнений в том, что маршал Блюхер работал на Японию и на поражение Советского Союза во время конфликта на озере Хасан. Что же касается его скоропостижной смерти в «органах» во время следствия, думаю, что он был убит, чтобы следствие не вышло на других военных заговорщиков.
О подробностях событий того времени я писал в . Предлагаю вашему вниманию материал, прочитав который вы сможете сложить собственное мнение.
За что расстреляли маршала Блюхера
В 30-х годах прошлого века в воздухе ощутимо запахло новой мировой войной. Среди тех, кто готовился принять активное участие в очередном переделе мира, была и Япония. Сосредоточив свои усилия на экспансии в раздираемый хаосом гражданской войны Китай, она быстро добилась ощутимых успехов. В сентябре 1931 года началась агрессия Японии в Маньчжурии, а уже 1 марта следующего года там было провозглашено марионеточное государство Маньчжоу-Го.
Однако при дальнейшем расширении зоны своего влияния Страна Восходящего Солнца должна была неизбежно столкнуться с интересами других великих держав — США, Англии и СССР. Следовало решить, с кем из них воевать в первую очередь? Наиболее слабым из потенциальных противников выглядел Советский Союз. Японские вооружённые силы уже имели опыт победы в войне 1904–1905 годов. В гражданскую войну японские интервенты ушли из Сибири и с Дальнего Востока фактически непобеждёнными, из-за противоречий с США. Тем не менее, японцы понимали, что их северный сосед обладает огромным потенциалом. Надо было выяснить, научились ли русские воевать в новых условиях, в эпоху танков и самолётов.
Сделать это можно было единственным способом — на поле боя.
Командарм 2-го ранга В.К. Блюхер
Для проверки прочности советских рубежей был выбран участок границы в районе Владивостока — цепь сопок, отделяющих озеро Хасан от поймы реки Тюмень-Ула. Согласно Хунчунскому протоколу, заключённому между Россией и Китаем в 1886 году, граница должна была проходить по гребням сопок. Однако японцы намерены были сдвинуть её к берегу озера, поскольку вершины сопок позволяли контролировать проходившие с советской стороны железную и шоссейные дороги.
В. К. Блюхер и его разложившаяся армия
Ещё летом 1929 года во время советско-китайского конфликта в районе Китайско-Восточной железной дороги для защиты дальневосточных рубежей нашей страны была сформирована Особая Краснознамённая Дальневосточная армия (ОКДВА). 17 мая 1935 года на её базе был создан Дальневосточный военный округ, однако уже 2 июня он был преобразован обратно в армию, с сохранением за ней функций военного округа. Наконец, 28 июня 1938 года приказом наркома обороны № 0107, в связи с обострением советско-японских отношений, на базе ОКДВА был создан Дальневосточный фронт.
При всех этих переименованиях и переформированиях неизменным оставалось одно: командующий. С самого начала им был «легендарный герой гражданской войны» В. К. Блюхер. Первый кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды, Маршал Советского Союза, Василий Константинович по праву считался среди советских военачальников специалистом по Дальнему Востоку. В 1921–1922 годах он был военным министром и главкомом Народно-революционной армии Дальневосточной республики. В 1924–1927 годах, вплоть до разрыва советско-китайских отношений — главным военным советником в этой стране. Наконец, именно под его командованием в 1929 году части Красной Армии победили китайские войска в столкновении на КВЖД (Китайско-Восточная Железная дорога).
Тем не менее, опыта войны против современной армии командующий не имел. Кроме того, к 1938 году это был уже далеко не тот лихой полководец, как прежде. Чувствуя себя фактическим правителем обширного края, Блюхер постепенно привык к спокойной и вольготной жизни вдали от московского начальства. Герой гражданской войны пристрастился к обильным возлияниям в компании подхалимов и прихлебателей. В 1932 году он женился в третий раз на 17-летней Глафире Безверховой (самому Блюхеру к тому моменту было уже 42 года). Впрочем, сам по себе этот факт не был особо предосудительным — главное, чтобы не страдало порученное дело. А в данном случае оно страдало.
За девять лет командования Блюхер так и не удосужился соорудить автомобильную дорогу вдоль Транссибирской магистрали. Это делало снабжение очень уязвимым – достаточно уничтожить пару мостов.
Вверенные попечению Блюхера войска постепенно деградировали, выполняя лишь хозяйственные поручения. Когда в мае 1938 года, в преддверии возможного конфликта с японцами, из Москвы категорически потребовали вернуть к 1 июля всех откомандированных бойцов в свои части, это сделано не было. Танкисты не знали своих машин, авиация ОКДВА также отличалась низкой боеспособностью.
Между тем, в Москву из года в год шли бодрые рапорты об успехах, росте боевой и политической подготовки воинов-дальневосточников. В таком же духе был выдержан и многочасовой доклад Блюхера, сделанный им на заседании Главного военного совета 28–31 мая 1938 года.
Утром 13 июня 1938 года к японцам перебежал начальник управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Люшков. Выслуживаясь перед новыми хозяевами, он подробно рассказал о дислокации советских войск, о кодах, применявшихся в военных сообщениях, передал прихваченные с собой шифры радиосвязи, списки и оперативные документы.
Патруль советских пограничников в районе озера Хасан. 1938 год
Обстановка на границе накаляется
Два дня спустя японский поверенный в делах в СССР Ниси, явившись в наркомат иностранных дел, официально потребовал вывода советских пограничников с высот в районе озера Хасан и передачи указанной территории японцам. 20 июля японский посол в Москве М. Сигэмицу повторил притязания своего правительства. При этом он заявил, что если условия Японии не будут выполнены, она применит силу.
Советское руководство прекрасно сознавало, что на подобные требования может быть лишь один адекватный ответ. 22 июля нарком обороны К. Е. Ворошилов отдал директиву о приведении Дальневосточного фронта в боевую готовность. Однако подобный оборот событий отнюдь не вызвал энтузиазма у Блюхера, поведение которого в сложившейся ситуации больше всего напоминало поведение общественника Бунши из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», готового сдать Кемскую волость шведам, лишь бы те оставили его в покое.
Мечтая поскорее вернуться к бутылкам и молодой жене, маршал решил самовольно заняться «мирным урегулированием» конфликта. 24 июля, втайне от своего собственного штаба, а также от находившихся в Хабаровске зам. наркома внутренних дел Фриновского и зам. наркома обороны Мехлиса он отправил комиссию на высоту Заозёрная. В результате «расследования», произведённого без привлечения начальника местного пограничного участка, комиссия установила, что в возникновении конфликта виновны наши пограничники, якобы нарушившие границу на 3 метра. Совершив этот «достойный» поступок, Блюхер отправил телеграмму наркому обороны, в которой потребовал немедленного ареста начальника погранучастка и других «виновных в провоцировании конфликта». Однако эта «мирная инициатива» не встретила понимания в Москве, откуда последовало строгое указание прекратить возню с комиссиями и выполнять решения Советского правительства об организации отпора японцам.
Это была оглушительная пощёчина нашей стране. СССР был выставлен перед всем миром по оценке западных газет "в самом идиотском виде". Но намного более страшным последствием этого было то, что японцы почувствовали себя победителями, и следующее кровопролитие стало неизбежным. Тысячи наших солдат заплатили жизнями за "странный" поступок Блюхера.
К сожалению, "странности" командующего фронтом на этом далеко не заканчиваются. Вместо того, чтобы отражать агрессию Блюхер создаёт "комиссии по расследованию" и полностью дезорганизует действия войск, на фронт отправляется его заместитель, которому вообще не даётся никаких полномочий, и в итоге войска остаются без централизованного управления!
"Дело дошло до того, что 1 августа с.г., при разговоре по прямому проводу тт. Сталина, Молотова и Ворошилова с т. Блюхером, тов. Сталин вынужден был задать ему вопрос: "Скажите, т. Блюхер, честно, — есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание, — я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля" ."
Обратите внимание на поведение и стиль речи Сталина — он не угрожает, не требует, да он и не имеет права этого делать. Маршал ему в принципе не подчиняется, потому что у Сталина нет никакой официальной власти — он глава Коммунистической партии и всё, а начальником Блюхера является Ворошилов, который и отдаёт ему прямой приказ выехать в район боевых действий.
Красноармейцы идут в атаку. Окрестности озера Хасан
Первые приграничные бои с японцами
Тем временем, рано утром 29 июля две японские роты перешли государственную границу, атаковав наш пограничный пост на высоте Безымянная, обороняемый 11 пограничниками. В ходе ожесточённого боя им удалось овладеть высотой, однако подошедший резерв пограничников и стрелковая рота выбили японцев обратно.
Только 1 августа войска получили от Блюхера приказ атаковать противника, не ожидая подхода главных сил. Время, когда можно было сходу отбить наступление противника, было упущено, а вот атаковать "в лоб" было уже поздно.
В 3 часа утра 31 июля японцы открыли артиллерийский огонь и силами двух пехотных полков перешли в наступление на высоты Заозёрная и Безымянная, которые и были ими заняты после четырёхчасового боя. Произошло это в основном из-за того, что не было принято действенных мер для поддержки пограничников полевыми войсками, которые в этот момент находились в 30–40 км от района боёв.
Штурм провалился. Все склоны высоты и берега озера были покрыты телами наших солдат. Истекающие кровью остатки подразделений, зажатые между озером и высотой, просят поддержки авиации, к командующему многократно обращаются командиры других соединений, но Блюхер отвечает категорическим отказом, "чтобы не нанести ущерба корейскому населению". Всё это документально зафиксировано. Интересно, какое "корейское население" может быть на погранзаставе и высоте, на которой ведётся бой?
Опять выдержка из протокола заседания Главвоенсовета:
"Только после приказания т. Блюхеру выехать на место событий т. Блюхер берется за оперативное руководство. Но при этом более чем странном руководстве он не ставит войскам ясных задач на уничтожение противника, мешает боевой работе подчиненных ему командиров, в частности командование 1-й армии фактически отстраняется от руководства своими войсками без всяких к тому оснований; дезорганизует работу фронтового управления и тормозит разгром находящихся на нашей территории японских войск. ... т. Блюхер, выехав к месту событий, всячески уклоняется от установления непрерывной связи с Москвой, несмотря на бесконечные вызовы его по прямому проводу народным комиссаром обороны. Целых трое суток при наличии нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером. Вся эта оперативная "деятельность" маршала Блюхера была завершена отдачей им... приказа о призыве... 12 возрастов. Этот незаконный акт явился тем непонятней, что Главный военный совет в мае с.г., с участием т. Блюхера и по его же предложению, решил призвать в военное время на Дальнем Востоке всего лишь 6 возрастов. Этот приказ т. Блюхера провоцировал японцев на объявление ими своей мобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией. Приказ был немедля отменен наркомом."
Выбить японские войска с нашей территории было поручено 39-му стрелковому корпусу. Командиром его по приказу из Москвы был назначен комкор Г. М. Штерн, бывший до этого у Блюхера начальником штаба. 2–3 августа была предпринята попытка взять обратно захваченные высоты, которая закончилась неудачей. Наконец, 6 августа, подтянув дополнительные силы, советские войска перешли в решительное наступление и к 9 августа очистили нашу территорию от японцев. На следующий день японское правительство предложило начать переговоры и 11 августа боевые действия между советскими и японскими войсками были прекращены.
Потери неподготовленной армии Блюхера
Анализируя ход военных действий, следует отметить, что советские войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными. Ряд артиллерийских батарей оказались в зоне боевых действий без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок. Командирам и штабам не хватало карт района конфликта. Все рода войск, в особенности пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности, изобилующего горами и сопками. Танковые части были использованы также неумело, вследствие чего понесли большой урон в материальной части.
В результате советская сторона потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести 960 человек, ранеными и заболевшими — 3279 человек. Японские потери составили 650 человек убитыми и около 2500 ранеными. Если учесть, что советские войска использовали авиацию и танки, а японцы нет, соотношение потерь должно было быть совсем другим.
А ведь боевые действия шли при полном нашем господстве в воздухе. В частности, вечером 6 августа по японским позициям отбомбились 60 тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков ТБ-3. По свидетельствам очевидцев, эффект применения туполевских машин был потрясающий.
Как часто бывало в нашей истории, за разгильдяйство высшего военного начальства и плохую подготовку солдат расплачивались своим героизмом командиры подразделений. Об этом, в частности, свидетельствуют большие потери комсостава — 152 убитых командиров и 178 младших командиров.
Тем не менее, советская пропаганда представила результаты столкновения на Хасане как громкую победу Красной Армии. Страна чествовала своих героев. И действительно, формально поле боя осталось за нами, однако следует иметь в виду, что японцы не особенно старались удержать высоты за собой.
Арест и расстрел Блюхера
Что же касается главного «героя», то его также ожидала заслуженная награда. После завершения боевых действий Блюхер был вызван в Москву, где 31 августа 1938 года под председательством Ворошилова состоялось заседание Главного военного совета РККА в составе членов военного совета Сталина, Щаденко, Буденного, Шапошникова, Кулика, Локтионова, Блюхера и Павлова, с участием Председателя СНК СССР Молотова и зам. наркома внутренних дел Фриновского, рассмотревшее вопрос о событиях в районе озера Хасан и действиях командующего Дальневосточным фронтом. В результате Блюхер был снят с должности, арестован и 9 ноября 1938 года расстрелян (по другой версии, он умер во время следствия).
Учитывая печальный опыт блюхеровского руководства, было принято решение не сосредотачивать командование советскими войсками на Дальнем Востоке в одних руках. На месте Дальневосточного фронта были созданы две отдельные армии, непосредственно подчинённые наркому обороны, а также Забайкальский военный округ.
Возникает вопрос, были ли действия Блюхера обыкновенным разгильдяйством, или же они являлись сознательным саботажем и вредительством? Поскольку материалы следственного дела до сих пор засекречены, однозначно ответить на подобный вопрос мы не можем. Однако считать версию о предательстве Блюхера заведомо ложной тоже нельзя. Так, ещё 14 декабря 1937 года советский разведчик Рихард Зорге сообщал из Японии:
«Ведутся, например, серьёзные разговоры о том, что есть основания рассчитывать на сепаратистские настроения маршала Блюхера, а потому в результате первого решительного удара можно будет достигнуть с ним мира на благоприятных для Японии условиях». О наличии оппозиционно настроенной группы в командовании Дальневосточного фронта рассказывал японцам и перебежчик Люшков.
Что же касается якобы невозможности измены столь заслуженного революционного командира, то история знает немало подобных примеров. Так, перебегали на сторону противника генералы Французской республики Дюмурье и Моро. Подобным же образом в 1814 году предали Наполеона его маршалы. А уж о заговоре немецких генералов против Гитлера и говорить не приходится, хотя многие из них имели перед Третьим Рейхом заслуги никак не меньшие, чем Блюхер перед СССР.
С точки зрения японского командования, разведка боем прошла довольно успешно. Выяснилось, что русские по-прежнему воюют плохо, даже в условиях численного и технического превосходства. Однако ввиду незначительности масштабов столкновения в Токио решили провести новую пробу сил, которая и состоялась в следующем году на реке Халхин-Гол.
Военный суд в Москве, рассмотрев дело маршала Блюхера, пришёл к выводу, что имело место предательство и приговорил подсудимого к расстрелу. Интенсивное расследование показало огромное количество японской агентуры среди "людей Блюхера". Это было не удивительно, в армии тогда практически открыто говорили о предательстве высшего командного состава, также как и в России в 90-е. Вопреки распространённому мнению Сталин в его судьбе никакого участия не принимал и давления на суд не оказывал. Приговор вынесли боевые товарищи маршала Блюхера, перед глазами которых ещё стояла картина склонов высоты Заозёрной, усеянная трупами наших солдат.
Последствия "невнятной войны" у озера Хасан были намного тяжелее, чем кажется -над советской армией в мире открыто смеялись. Донесения японской разведки о более чем слабой координации советских войск были переданы союзнику Японии — Германии и сыграли очень важную роль в принятии решения о войне против СССР. Теперь никто в мире не сомневался, что СССР- лёгкая добыча.
Хрущев реабилитировал Блюхера (то есть упомянутые выше его деяния не признаны преступными, это показательный факт), но даже он не решился признать невиновными группу Зиновьева и Каменева. Слишком очевидны были доказательства вины, слишком очевидна и преступна цель — захват собственности, "сдача страны", "реставрация капитализма". Но эта тема стала старательно обходиться при описании истории, материалы процесса были изъяты из магазинов и библиотек, более не преподавались в школе и институтах. Стало непонятно — так преступники они или нет?
Известный американский писатель Эрнест Хемингуэй однажды высказался в том духе, что настоящий мужчина не имеет права умирать в постели. «Либо смерть в бою, либо пуля в лоб». Как будто других вариантов нет. А вот легендарного при жизни маршала Блюхера поджидала совсем не героическая смерть – после двухнедельных истязаний в застенках НКВД. Еще удивительно, что этот человек, которого хоронили заживо и собирали по кусочкам, продержался под пытками так долго. Однако с памятью народной палачи не смогли сладить. Имя Блюхера осталось в истории – не как врага народа и изменника Родины, а как верного ее сына, служившего Стране Советов верой и правдой. Таким он встает из воспоминаний современников, и из песенного фольклора.
Биография и деятельность Василия Блюхера
Барщинка – так называлась деревня в глухом захолустье Ярославской губернии, где в самом начале зимы 1890 года на свет появился будущий маршал Советского Союза. В 12 лет его отдали в церковно-приходскую школу. Спустя два года отец отвез сына в северную столицу – Санкт-Петербург. Там Василия определили «мальчиком» к купцу Клочкову. Через такой же промежуток времени подросток вернулся в Барщинку и продолжил учиться. На осень 1909 года пришелся первый арест Блюхера – за участие в революционных демонстрациях и собраниях.
Работал он тогда сначала в слесарной мастерской, затем на вагоностроительном заводе. В качестве ратника государственного ополчения Блюхер отправился на фронта . Спустя полгода был тяжело ранен и почти весь следующий год провел в госпиталях. Был признан непригодным к дальнейшей службе. Вновь пригодилась уже полученная ранее рабочая профессия – на Сормовском судостроительном заводе и на механическом заводе Остермана.
Летом 1916 года Блюхер вступает в ряды РСДРП, т.е. становится большевиком. Уже в ноябре 1917 года его бросают на борьбу с войсками атамана Дутова. Еще несколько месяцев потребуется ему для полной зачистки Оренбургской губернии от дутовцев. Южноуральские партизаны избирают его своим главкомом. Возглавляет 4-ю Уральскую дивизию. Именно Блюхера первым удостаивают ордена Красного Знамени. Его то и дело бросают на различные участки фронта.
В ноябре 1920 года войскам Блюхера сдался Перекоп – последний оплот белой армии. За первым орденом Красного Знамени вскоре последовали еще три. В Дальневосточной республике Блюхер стал царем и богом, точнее сказать – верховным главнокомандующим и военным министром. По окончании Блюхера отзывают в столицу и летом 1925 года командируют в Китай для налаживания связей с местными коммунистами во главе с Сунь Ятсеном. В 1927 году Блюхер возвращается из Китая. Он вновь рвется на Дальний Восток и попадает туда в 1929 году.
В первой половине 30-х гг., когда Сталин еще только укрепляется у власти и его культ только-только набирает обороты, на Блюхера проливается целый дождь правительственных наград. Среди наиболее значимых – звание кавалера ордена Красной Звезды и, конечно же, маршала Советского Союза. В 1938 году, когда маховик массовых репрессий уже работал вовсю, Блюхер еще командует Дальневосточным фронтом, даже не подозревая, что его дни на этом посту и вообще на свободе уже сочтены. В конце августа того же года, на заседании военного совета, Блюхера отстраняют от командования фронтом.
Арест не замедлил воспоследовать. Сменивший Ежова на посту руководителя НКВД Лаврентий Берия лично принимает участие в допросах Блюхера. 9 ноябра 1938 ода наступает развязка – подследственный скоропостижно умирает после очередного допроса. По официальной версии – от тромба. Сегодня очевидно, что Блюхер был истерзан допросами и пытками и его, и без того не богатырский организм, не выдержал.
Сталин, любивший ставить и разыгрывать политические спектакли, заставил Блюхера принять участие в показательном процессе и его сторонников – с тем, чтобы потом палач и сам стал подсудимым. Если бы дожил и выжил, конечно…
Если Гражданская война (1918-1922 гг.) и события на КВЖД (октябрь-ноябрь 1929 г.) были взлетом и триумфом Василия Блюхера, то настоящей его трагедией и точкой отсчета падения стал первый вооруженный конфликт на территории СССР - бои у озера Хасан (июль-август 1938 г.).
БЕССЛАВНАЯ КОНЧИНА
Один из первых пяти советских маршалов, первый кавалер почетных боевых орденов Красного Знамени и Красной Звезды Василий Константинович Блюхер скончался от жестоких пыток (по заключению судмедэксперта, смерть наступила от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза; был вырван глаз. - Авт.) в Лефортовской тюрьме НКВД 9 ноября 1938 года. По приказу Сталина его тело отвезли для медосвидетельствования в печально известную Бутырку и сожгли в крематории. И только через 4 месяца, 10 марта 1939 года, судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за "шпионаж в пользу Японии", "участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре".
Этим же решением к расстрелу были приговорены первая жена Блюхера Галина Покровская и жена брата Лидия Богуцкая. Еще через четыре дня расстреляли вторую жену бывшего командующего Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) Галину Кольчугину. Третью - Глафиру Безверхову - еще ровно через два месяца Особое совещание при НКВД СССР приговорило к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Чуть раньше, в феврале, был расстрелян и брат Василия Константиновича капитан Павел Блюхер - командир авиазвена при штабе ВВС ОКДВА (по другим данным, умер в заключении в одном из лагерей на Урале 26 мая 1943 г. - Авт.). До ареста Василия Блюхера были брошены в казематы НКВД его порученец Павлов и шофер Жданов. Из пяти детей маршала от трех браков старшую - Зою Белову в апреле 1951 года осудили на 5 лет ссылки, судьба самого младшего - Василина (на момент ареста Блюхера 24 октября 1938 г. ему было всего 8 месяцев), со слов матери Глафиры Лукиничны, отбывшей срок и полностью реабилитированной (как и все остальные члены семьи, включая Василия Константиновича) в 1956 году, так и осталась неизвестна.
Так что же послужило поводом к расправе над столь известной и уважаемой в народе и в армии фигурой?
Как выясняется, если Гражданская война (1918-1922 гг.) и события на КВЖД (октябрь-ноябрь 1929 г.) были взлетом и триумфом Василия Блюхера, то настоящей его трагедией и точкой отсчета падения стал первый вооруженный конфликт на территории СССР - бои у озера Хасан (июль-август 1938 г.).
ХАСАНСКИЙ КОНФЛИКТ
Озеро Хасан расположено в горной части Приморского края и имеет размеры около 800 м в ширину и протяженность с юга-востока на северо-запад в 4 км. Западнее его находятся сопки Заозерная (Чжангу) и Безымянная (Шацао). Их высоты сравнительно невелики (до 150 м), но с их вершин открывается вид на Посьетскую долину, а в ясную погоду видны окрестности Владивостока. Всего в 20 с лишним километрах на запад от Заозерной протекает пограничная река Тумень-Ула (Тумэньцзян, или Туманная). В ее нижнем течении проходил стык маньчжуро-корейско-советской границы. В советское довоенное время государственную границу с этими странами не обозначали. Все решалось на основании Хунчуньского протокола, подписанного с Китаем еще царским правительством в 1886 году. Граница была зафиксирована на картах, но на местности стояли только номерные знаки. Многие высоты в этой погранзоне никем не контролировались.
Москва полагала, что граница с Маньчжурией "проходит по горам, расположенным к западу от озера Хасан", считая сопки Заозерную и Безымянную, имевшие в этом районе стратегическое значение, советскими. Иного мнения были японцы, контролировавшие правительство Маньчжоу-Го и оспаривавшие эти высоты.
Поводами к началу Хасанского конфликта, по нашему мнению, послужили по крайней мере три обстоятельства.
Во-первых, 13 июня в 5 час. 30 мин. утра именно в этом районе (восточнее Хунчуня), контролировавшемся пограничниками 59-го Посьетского погранотряда (начальник Гребенник), перебежал на сопредельную территорию с секретными документами, "чтобы передать себя под защиту властей Маньчжоу-Го", начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Люшков (ранее начальник УНКВД по Азово-Черноморскому краю).
Как заявил японским властям и газетчикам перебежчик (впоследствии до августа 1945 г. советник командования Квантунской армии и генштаба Японии), истинными причинами его побега было то, что он якобы "пришел к убеждению, что ленинизм не является больше основополагающим законом Коммунистической партии в СССР", что "Советы находятся под персональной диктатурой Сталина", ведущего "Советский Союз к самоуничтожению и войне с Японией, чтобы с ее помощью "отвлечь внимание народа от внутриполитической ситуации" в стране. Зная о массовых арестах и казнях в СССР, в которых он сам принимал непосредственное участие (по оценкам этого "видного чекиста", был арестован 1 млн. человек, в том числе в правительстве и в армии - 10 тыс. человек. - Авт.), Люшков вовремя понял, что и над ним "нависла опасность расправы", после чего он и совершил побег.
Сдавшись маньчжурским патрульным пограничным войскам, Люшков, по свидетельствам японских разведчиков Коиторо и Онуки, передал им "ценные сведения о советской Дальневосточной армии". 5-й отдел генштаба Японии сразу же пришел в замешательство, так как явно недооценивал истинную численность советских войск на Дальнем Востоке, обладавших "подавляющим превосходством" над их собственными войсками, дислоцированными в Корее и Маньчжурии. Японцы пришли к выводу, что "это делало фактически невозможным осуществление ранее составленного плана военных операций против СССР". Проверить же сведения перебежчика можно было только на практике - путем локальных столкновений.
Во-вторых, учитывая явный "прокол" с переходом границы в полосе 59-го отряда, его командование трижды - 1,5 и 7 июля запрашивало штаб Дальневосточного погранокруга дать разрешение на занятие высоты Заозерной, чтобы оборудовать на ней свои наблюдательные позиции. 8 июля наконец такое разрешение из Хабаровска было получено. Путем радиоперехвата это стало известно японской стороне. 11 июля на сопку Заозерная прибыл советский пограничный наряд, который ночью и оборудовал на ней окоп с проволочными заграждениями, выдвинув его на сопредельную сторону за 4-метровую погранполосу.
Японцы тут же обнаружили "нарушение границы". В результате временный поверенный в делах Японии в Москве Ниси передал заместителю наркома иностранных дел СССР Стомонякову ноту своего правительства с требованиями "покинуть захваченную маньчжурскую землю" и восстановить на Заозерной "границу, существовавшую там до появления окопов". В ответ советский представитель заявил, что "ни один советский пограничник и на вершок не заступил на сопредельную землю". Японцы негодовали.
И, в-третьих, 15 июля вечером на гребне высоты Заозерной в трех метрах от линии границы начальник инженерной службы Посьетского погранотряда Виневитин выстрелом из винтовки убил "нарушителя" - японского жандарма Мацусиму. В тот же день посол Японии в СССР Сигемицу посетил советский Наркомат иностранных дел и вновь в категоричной форме потребовал отвести советские войска с высоты. Ссылаясь на Хуньчуньское соглашение, Москва и во второй раз отвергла требования Токио.
Через пять дней японцы повторили свои претензии на высоты. При этом посол Сигемицу заявил наркому иностранных дел СССР Литвинову, что "его страна имеет права и обязательства перед Маньчжоу-Го" и в противном случае "Япония должна будет прийти к выводу о необходимости применения силы". В ответ японский дипломат услышал, что "успешного применения этому средству он в Москве не найдет" и что "японский жандарм убит на советской территории, куда ему не следовало приходить".
Узел противоречий затянулся.
НИ ПЯДИ ЗЕМЛИ
В связи с подготовкой японцев к вооруженным провокациям еще 23 апреля 1938 года в пограничных и внутренних войсках Дальневосточного края была повышена боевая готовность. Беря во внимание сложную военно-политическую обстановку, складывающуюся на Дальнем Востоке, 28-31 мая 1938 года состоялось заседание Главного военного совета РККА. На нем был заслушан доклад командующего ОКДВА маршала Василия Блюхера о состоянии боеготовности войск армии. Итогами Совета стало преобразование с 1 июля ОКДВА в Дальневосточный фронт (ДКФ). Решением Комитета обороны в июне-июле численность дальневосточных войск была увеличена почти на 102 тыс. человек.
16 июля командование 59-го Посьетского погранотряда обратилось в штаб 1-й Краснознаменной армии с просьбой усилить гарнизон высоты Заозерная одним стрелковым взводом из роты поддержки 119-го стрелкового полка, прибывшей в район оз. Хасан еще 11 мая по приказу Блюхера. Взвод был выделен, но 20 июля командующий ДКФ приказал отвести его к месту постоянной дислокации. Как видно, уже тогда прозорливый и опытный маршал явно не хотел эскалации конфликта.
Ввиду обострения ситуации 6 июля Сталин направляет в Хабаровск своих эмиссаров: первого заместителя наркома внутренних дел (8 июля 1938 г. другим "боевым" замом наркома Ежова стал Берия. - Авт.) - начальника ГУГБ Фриновского (в недавнем прошлом начальника Главного управления пограничной и внутренней охраны) и заместителя наркома обороны - начальника политуправления РККА (с 6 января 1938 г. - Авт.) Мехлиса с задачей навести в войсках ДКФ "революционный порядок, повысить их боевую готовность и "в семидневный срок провести массовые оперативные мероприятия по изъятию противников Советской власти", а заодно церковников, сектантов, подозреваемых в шпионаже, проживавших на территории региона немцев, поляков, корейцев, финнов, эстонцев и т.д.
Всю страну захлестнули волны "борьбы с врагами народа" и "шпионами". Найти таких эмиссарам предстояло и в штабах Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота (только среди руководящего состава ТОФ за 20 июльских дней в их списки "вражеских агентов и пособников" попали 66 человек). Не случайно Василий Блюхер после того, как 29 июля Фриновский, Мехлис и начальник политуправления ДКФ Мазепов побывали у него дома, в сердцах признался жене: "...приехали акулы, которые хотят меня сожрать, они меня сожрут или я их - не знаю. Второе маловероятно". Как мы теперь знаем, маршал был прав на все сто.
22 июля в войска был направлен его приказ о приведении соединений и частей фронта в полную боевую готовность. Нападение японцев на Заозерную ожидалось на рассвете 23-го. Оснований для принятия подобного решения было достаточно.
Для проведения этой операции японское командование попыталось скрытно сосредоточить 19-ю пехотную дивизию численностью до 20 тыс. человек, бригаду 20-й пехотной дивизии, кавалерийскую бригаду, 3 отдельных пулеметных батальона и танковые подразделения. К границе были подтянуты тяжелая артиллерия и зенитные орудия - всего до 100 единиц. На ближайших аэродромах в готовности сосредоточились до 70 боевых самолетов. В районе песчаных островов на р. Тумень-Ула ими были оборудованы огневые позиции артиллерии. Легкую артиллерию и пулеметы разместили на высоте Богомольной в 1 км от Заозерной. В заливе Петра Великого у территориальных вод СССР сосредоточился отряд эсминцев ВМС Японии.
25 июля в районе погранзнака # 7 японцы обстреляли советский пограничный наряд, а на следующий день усиленная японская рота захватила пограничную высоту Чертова Гора. Обстановка накалялась день ото дня. Чтобы разобраться в ней и в причинах ее обострения, маршал Блюхер 24 июля направил на Хасан для расследования комиссию штаба фронта. Причем о ее существовании знал только узкий круг лиц. Доклад комиссии командующему в Хабаровск был ошеломляющим: "...наши пограничники нарушили маньчжурскую границу в районе сопки Заозерная на 3 метра, что повлекло за собой возникновение конфликта на озере Хасан".
26 июля по приказу Блюхера с сопки Безымянной был снят взвод поддержки и поставлен лишь пограннаряд в составе 11 человек во главе с лейтенантом Алексеем Махалиным. На Заозерной же размещалась рота красноармейцев. В Москву на имя наркома обороны Ворошилова ушла телеграмма командующего ДКФ "о нарушении маньчжурской границы" с предложением "немедленного ареста начальника погранучастка и других виновников в провоцировании конфликта с японцами". Ответ "красного конника" Блюхеру был кратким и категоричным: "Прекратить возню со всякими комиссиями и точно выполнять решения Советского Правительства и приказы Наркома". На тот момент, как представляется, открытого конфликта еще можно было избежать политическими средствами, но его механизм был уже запущен с обеих сторон.
29 июля в 16 часов 40 минут японские войска двумя отрядами численностью до роты атаковали высоту Безымянную. 11 советских пограничников приняли неравный бой. Пятеро из них были убиты, смертельное ранение получил и лейтенант Махалин. Подоспевший резерв пограничников и стрелковая рота лейтенанта Левченко к 18 часам выбили японцев с высоты и окопались. На следующий день между сопками Безымянная и Заозерная на высотах занял оборону батальон 118-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии. Японцы же при поддержке артиллерии предприняли ряд безуспешных атак на Безымянную. Советские бойцы стояли насмерть. Уже первые бои 29-30 июля показали, что завязался необычный инцидент.
В 3 часа утра 31 июля вслед за сильной артподготовкой два батальона японской пехоты атаковали высоту Заозерная и один батальон высоту Безымянная. После ожесточенного неравного четырехчасового боя противнику удалось-таки занять указанные высоты. Неся потери, стрелковые подразделения и пограничники отошли в глубь советской территории, к озеру Хасан.
С 31 июля в течение более недели японские войска удерживали эти сопки. Атаки частей Красной Армии и пограничников были безуспешными. 31-го же числа на Хасан от командования фронта прибыли начштаба Штерн (до этого под псевдонимом "Григорович" год воевал Главным военным советником в Испании) и Мехлис. В тот же день последний доложил Сталину следующее: "В районе боев нужен настоящий диктатор, которому все было бы подчинено". Следствием этого 1 августа стал телефонный разговор вождя с маршалом Блюхером, в котором тот категорично "рекомендовал" комфронта "выехать на место немедля", чтобы "по-настоящему воевать с японцами".
Блюхер выполнил приказ только на следующий день, вылетев во Владивосток вместе с Мазеповым. Оттуда на эсминце в сопровождении командующего ТОФ Кузнецова они были доставлены в Посьет. Но сам маршал практически не очень стремился участвовать в операции. Возможно, на его поведение повлияло и известное сообщение ТАСС от 2 августа, где была дана недостоверная информация о том, что японцы захватили советскую территорию до 4 километров. Антияпонская пропаганда делала свое дело. И вот уже вся страна, введенная в заблуждение официальным заявлением, с яростью стала требовать обуздать зарвавшихся агрессоров.
1 августа был получен приказ наркома обороны, который требовал: "В пределах нашей границы смести и уничтожить интервентов, занявших высоты Заозерная и Безымянная, применив в дело боевую авиацию и артиллерию". Эту задачу было поручено решить 39-му стрелковому корпусу в составе 40-й и 32-й стрелковых дивизий и 2-й механизированной бригады под командованием комбрига Сергеева. Общее руководство операцией Климент Ворошилов возложил при действующем командующем ДКФ на его начальника штаба комкора Григория Штерна.
В тот же день японцы в районе озера Хасан применили свою авиацию. Огнем зенитных средств противника были сбиты 3 советских самолета. Вместе с тем, овладев высотами Заозерная и Безымянная, самураи совсем не стремились продолжать захватывать "целые куски советской территории", как утверждали в Москве. Зорге докладывал из Токио, что "японцы обнаружили желание разрешить все неясные пограничные вопросы дипломатическими средствами", хотя и с 1 августа начали укрепление всех оборонительных позиций в Маньчжурии, в том числе сосредоточив "на случай контрмероприятий с советской стороны вокруг района столкновения фронтовые части и резервы, объединенные командованием корейского гарнизона".
В этой обстановке наступление советских войск из-за противодействия противника, проявившихся недостатков в организации взаимодействия артиллерии с пехотой, без авиационной поддержки из-за нелетных погодных условий, а также плохой выучки личного состава и слабой материально-технической обеспеченности, всякий раз проваливалось. Кроме того, на успех боевых действий Красной Армии существенно влиял запрет на подавление огневых средств противника, действовавших с маньчжурской и корейской территорий, и на любые пересечения госграницы нашими войсками. Москва все же опасалась перерастания пограничного конфликта в полномасштабную войну с Токио. И, наконец, на месте стал все время вмешиваться в руководство соединениями и частями, внося неразбериху и путаницу, Мехлис. Однажды, когда тот попытался направить 40-ю стрелковую дивизию наступать, несмотря ни на что, в лоб японцам, по лощине между двумя сопками, дабы противник "не оскальпировал бы" это соединение, маршал Блюхер был вынужден вмешаться и отменить приказ "партийного эмиссара". Все это зачлось комфронта уже в скором будущем.
3 августа 39-й корпус был усилен еще одной - 39-й стрелковой дивизией. Командиром корпуса был назначен Штерн. На следующий день Ворошилов в новом оперативном приказе # 71сс "для готовности к отражению провокационных нападений японо-маньчжур" и "в любой момент нанести мощный удар зарывающимся наглым японским агрессорам по всему фронту" приказал привести в полную боевую готовность все войска Дальневосточного Краснознаменного фронта и Забайкальского военного округа. В приказе также было подчеркнуто: "Ни одной пяди чужой земли, в том числе и маньчжурской, и корейской, мы не хотим, но и своей Советской земли никому, японским захватчикам в том числе, никогда не отдадим ни вершка!" Реальная война как никогда близко стояла у порога советского Дальнего Востока.
ПОБЕДНЫЙ РАПОРТ
К 4 августа в составе 39-го стрелкового корпуса в районе Хасана насчитывалось около 23 тыс. человек личного состава, на вооружении имелись 237 орудий, 285 танков, 6 бронемашин и 1 тыс. 14 пулеметов. Корпус должна была прикрывать авиация 1-й Краснознаменной армии в составе 70 истребителей и 180 бомбардировщиков.
Новое наступление советских войск на высоты началось во второй половине дня 6 августа. Неся большие потери, к вечеру им удалось захватить только юго-восточные скаты высоты Заозерной. Гребень же северной ее части и северо-западные командные точки высоты оставались в руках противника по 13 августа, до завершение мирных переговоров сторон. Соседние же высоты Черная и Безымянная также были заняты советскими войсками только после достижения перемирия, в течение 11 и 12 августа. Тем не менее в Москву с поля боя еще 6 августа ушел победный рапорт о том, что "наша территория очищена от останков японских войск и все пограничные пункты прочно заняты частями Красной Армии". 8 августа очередная "деза" для советского народа попала на страницы центральной прессы. А в это время только на Заозерной красноармейцы с 8 по 10 августа отразили до 20 контратак упорно не сдававшейся японской пехоты.
В 10 часов утра 11 августа в советские войска поступил приказ о прекращении огня с 12.00. В 11 час. 15 мин. орудия были разряжены. Но японцы до 12. час. 30 мин. еще продолжали обстреливать высоты. Тогда командование корпусом приказало произвести мощный огневой налет из 70 орудий разных калибров по вражеским позициям в течение 5 минут. Только после этого самураи полностью прекратили огонь.
Факт дезинформации по поводу овладения советскими войсками Хасанскими высотами стал известен в Кремле из доклада органов НКВД только 14 августа. В течение последующих дней состоялись советско-японские переговоры военных представителей двух стран по демаркации спорного участка границы. Открытая фаза конфликта пошла на убыль.
Предчувствия маршала не обманули. 31 августа в Москве состоялось заседание Главного военного совета РККА. На повестке дня стоял главный вопрос "О событиях в районе озера Хасан". Заслушав объяснения командующего ДКФ маршала Блюхера и заместителя члена военного совета фронта дивизионного комиссара Мазепова, Главный военный совет пришел к следующим основным выводам:
"1. Боевые операции у озера Хасан явились всесторонней проверкой мобилизационной и боевой готовности не только частей, которые непосредственно принимали в них участие, но и всех без исключения войск ДКФронта.
2. События этих немногих дней обнаружили огромные недочеты в состоянии ДКФронта... Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен. В результате такого недопустимого состояния войск фронта мы в этом сравнительно небольшом столкновении понесли значительные потери 408 человек убитыми и 2807 человек ранеными (по новым, уточненным данным, 960 чел. убитыми и 3 тыс. 279 человек ранеными; общее соотношение потерь СССР и Японии 3:1. - Авт.)..."
Основными итогами обсуждения повестки дня стало расформирование Управления ДКФ и отстранение от должности командующего Маршала Советского Союза Блюхера.
Главным виновником этих "крупнейших недочетов" в первую очередь был назван командующий ДКФ маршал Василий Блюхер , по мнению наркома обороны, окруживший себя "врагами народа". Прославленный герой был обвинен в "пораженчестве, двуличии, недисциплинированности и саботировании вооруженного отпора японским войскам". Оставив Василия Константиновича в распоряжении Главного военного совета РККА, его вместе с семьей отправили в отпуск на Ворошиловскую дачу "Бочаров ручей" в Сочи. Там его с женой и братом и арестовали. Спустя три недели после своего ареста
