Керн Анна Петровна. Биография. Скандальная жизнь и трагедия анны петровны керн - калейдоскоп

Она вошла в историю как женщина, вдохновившая Пушкина на написание великолепных произведений. Но след свой соблазнительница оставила не только в его душе, пленив множество прочих мужских сердец.

Анна Петровна Полторацкая родилась 22 февраля 1800 года в городе Орел в дворянской семье. Мать – Екатерина Ивановна – дочь орловского губернатора Вульфа, отец – Петр Маркович – надворный советник. Девочка росла в кругу многочисленных знатных и дружных родственников. Благодаря наемным учителям и гувернантке получила хорошее образование.

Как и многие провинциальные барышни имела мало соблазнов и возможностей для развлечений. Робкие попытки флирта и кокетства строго пресекались родителями (лет в 13 девочка даже лишилась своей длинной косы – мать отрезала дочери волосы, дабы нечем было соблазнять мужской пол). А вот времени и предпосылок для наивных девичьих мечтаний оказалось предостаточно. Каково же было разочарование шестнадцатилетней Анны, когда однажды Полторацкий сговорился о браке дочери с Ермолаем Керном. 52-летний генерал был завидной партией для любой местной девицы на выданье. Однако девушка покорилась воле отца лишь из страха, который испытывала к родителю все свое детство.

С 8 января 1817 года Анна Полторацкая стала носить фамилию Керн. Муж ей достался деспотичный, грубый и недалекий. Он не смог добиться не только любви, но даже уважения молодой жены. Анна тихо ненавидела его и презирала. К рожденным от постылого генерала дочерям она относилась холодно. А собственная жизнь с вечными переездами вслед за военным супругом казалась ей тусклой и безрадостной.

Анна Керн и Александр Пушкин

Существование молодой женщины скрашивали лишь нечастые поездки к родственникам и друзьям, где устраивались званые вечера с играми и танцами. Ими она наслаждалась с упоением, купаясь во всеобщей любви и восхищении. На одном из таких ужинов в 1819 году и произошло с Александром Пушкиным. Керн сначала даже не заметила малопривлекательного поэта среди более именитых гостей. Но вот Александр Сергеевич сразу заприметил эту милую кокетку, одновременно стеснительную и скромную, и постарался всеми силами привлечь внимание Анны. Чем вызвал некоторое раздражение у благовоспитанной красавицы – уж больно неуместно-вызывающими показались ей реплики поэта.

Следующая их встреча состоялась в 1825 году в усадьбе Тригорское. К этому времени Керн оценила по достоинству талант Пушкина, став поклонницей его творчества, потому отнеслась к поэту более благосклонно, чем в первый раз. С возрастом и пережитыми ударами судьбы изменилась и сама Анна. Молодая женщина уже не была столь робка, как раньше. Обольстительная, уверенная в себе, освоившая в совершенстве. И лишь некоторая застенчивость, проскальзывавшая время от времени, добавляла Анне особое очарование. Пушкин воспылал страстью, отобразив весь вихрь своих переживаний в известных стихах «Я помню чудное мгновенье» (позже он посвятил ей еще немало восхитительных строк), что, разумеется, польстило Керн, но взаимных чувств не породило. Перед отъездом из имения красавица милостиво разрешила поэту писать ей письма.

Следующие два года между Пушкиным и Анной Керн велась занимательная переписка, в которой Александр Сергеевич признавался в безумной любви к Керн. В изысканных выражениях он обожествлял свою музу и наделял немыслимыми достоинствами. А то вдруг в очередном приступе ревности начинал бесноваться и бранить, обращаясь к ней почти оскорбительно. Его уверенность в благосклонности Анны к своему кузену и приятелю поэта — Вульфу (который, кстати, сохранил пламенные чувства к этой женщине на всю жизнь) доводила Пушкина до бешенства. Ни одной прежней или последующей даме Александр не писал ничего подобного.

В 1827 году Керн окончательно рассталась с супругом. Нелюбимый муж вызывал к себе уже не просто отвращение, но и ненависть: то он пытался свести собственную жену с племянником, то лишал ее содержания, то люто ревновал … Однако за свою независимость Анна заплатила собственной репутацией, отныне став в глазах общества «падшей».

Тот же Пушкин, не видя перед собой объект обожания, но при этом, регулярно получая новости о невероятной популярности Анны у других мужчин (в числе ее поклонников был даже брат Александра — Лев), все более разочаровывался в ней. А когда встретился с возлюбленной в Петербурге, и Керн, опьянев от обретенной, наконец, свободы, отдалась ему, резко охладел к красавице.

Анна Петровна Керн

А. П. Керн Неизвестный художник. 1830-е годы.

Керн Анна Петровна (1800-1879), жена генерала Е.Н. Керна, близкая родственница тригорских друзей Пушкина Осиповых-Вульф. Ее имя стало одним из самых известных среди тех, которые вошли в историю нашей культуры, благодаря встрече с Пушкиным в Петербурге (1819), а затем в Михайловском (1825). Ей посвящено знаменитое лирическое стихотворение. Трудно представить себе россиянина, который не знал бы ниазусть бессмертные строки:

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты...

В пожилом возрасте Анна Керн написала небольшие, но очень содержательные воспоминания, которые пушкинисты признают первостепенным биографическим материалом о великом поэте.

Использованы материалы кн.: Пушкин А.С. Сочинения в 5 т. М., ИД Синергия, 1999.

+ + +

КЕРН Анна Петровна (1800-1879). Личная жизнь Анны Петровны сложилась неудачно. Ее детство было омрачено взбалмошным и деспотичным отцом Петром Марковичем Полторацким. По его настоянию она была семнадцати лет выдана замуж за пятидесятидвухлетнего бригадного генерала Е. Ф. Керна - грубого, малообразованного солдафона, во многом похожего на грибоедовского Скалозуба. Вскоре она оставила мужа и лишь после его смерти (1841) связала свою судьбу с человеком, которого любила. Была счастлива, хотя и жила в бедности.

Ранней весной 1819 года Анна Петровна приехала в Петербург и в доме ее родственников Олениных познакомилась с девятнадцатилетним Пушкиным. Юная красавица произвела на поэта неизгладимое впечатление. В стихотворении, посвященном Керн, отразилось это кратковременное знакомство и позднейшие их встречи:

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

«В течение шести лет я не видела Пушкина,- рассказывала позднее Керн,- но от многих слышала про него как про славного поэта и с жадностью читала «Кавказского пленника», «Бахчисарайский фонтан», «Братья-разбойники» и 1-ю главу «Евгения Онегина».

Летом 1825 года Анна Петровна неожиданно приехала в Тригорское к тетушке своей Прасковье Александровне Осиповой. «Восхищенная Пушкиным, я страстно хотела увидеть его...» За обедом «вдруг вошел Пушкин с большой, толстой палкой в руках. Тетушка, подле которой я сидела, мне его представила, он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость была видна в его движениях. Я тоже не нашлась ничего ему сказать, и мы не скоро ознакомились и заговорили».

Анна Петровна находилась в Тригорском около месяца и почти ежедневно встречалась с Пушкиным. Поэт пережил сильное увлечение Керн и свои чувства к ней описал в завершающих строках стихотворения:

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Встречи с Керн надолго запомнились Пушкину, и в июле - августе 1825 года он писал ей: «Ваш приезд в Тригорское оставил во мне впечатление более глубокое и мучительное, чем то, которое некогда произвела на меня встреча наша у Олениных... Если вы приедете, я обещаю вам быть любезным до чрезвычайности - в понедельник я буду весел, во вторник восторжен, в среду нежен, в четверг игрив, в пятницу, субботу и воскресенье буду чем вам угодно, и всю неделю - у ваших ног».

Общались они и позднее в Петербурге - в обществе А. А. Дельвига, сестры Пушкина и его родителей. Идеальный образ Керн, рожденный воображением поэта, постепенно становится реальным, но отношения между ними продолжают оставаться дружественными. Она в курсе его творческих планов и литературных занятий и с неизменным интересом следит за его жизнью.

О своей судьбе, о дружбе с Пушкиным и другими писателями его круга Керн рассказала в своих «Воспоминаниях», содержательных и правдивых, ценнейшем мемуарном документе пушкинской эпохи. Похоронена Анна Петровна в десяти верстах от города Торжка Тверской области на живописном погосте Прутня. Ее могила всегда украшена цветами.

Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 155-157.

Далее читайте:

Керн А.П. Воспоминания. Три встречи с императором Александром Павловичем . 1817-1820 гг. // «Русская старина». Ежемесячное историческое издание. 1870 г. Том I. Санкт-Петербург, 1870, стр. 221-227.

Керн Ермолай Федорович (1765-1841), штаб-офицер, муж Анны.

Как бы то ни было, но о Пушкине можно говорить бесконечно. Это как раз таки тот малый, который везде успел «наследить». Но в этот раз нам предстоит разобрать тему «Анна Керн и Пушкин: история любви». Эти отношения могли бы остаться для всех незамеченными, если бы не эмоционально нежное стихотворение «Я помню чудное мгновение», посвященное Анне Петровне Керн и написанное поэтом в 1825 году в Михайловском во время его ссылки. Когда и как встретились Пушкин и Керн? История любви, однако, у них получилась довольно загадочной и странной. Их первая мимолетная встреча произошла в салоне Олениных в 1819 году в Петербурге. Однако обо всем по порядку.

Анна Керн и Пушкин: история любви

Анна являлась родственницей обитателей Тригорского, семьи Осиповых-Вульф, которые были соседями Пушкина по Михайловскому - родовому имению поэта. Однажды в переписке со своей кузиной она сообщает, что является большой поклонницей поэзии Пушкина. Эти слова доходят до поэта, он заинтригован и в своем письме поэту А. Г. Родзянко расспрашивает про Керн, имение которой находилось у него по соседству, да и к тому же Анна была его очень близкой подругой. Родзянко в игривой форме написал ответ Пушкину, в эту шутливую дружескую переписку включилась и Анна, она дописала в письме несколько ироничных слов. Пушкин был увлечен таким поворотом и отписал ей несколько комплиментов, сохраняя при этом фривольно-игривый тон. Все свои мысли по этому поводу он высказал в своем стихотворении «К Родзянке».

Керн была замужем, и Пушкин хорошо знал ее не очень счастливое семейное положение. Надо отметить, что для Керн Пушкин не был роковой страстью, как, впрочем, и она для него.

Анна Керн: семья

В девичестве Анна Полторацкая была светловолосой красавицей с васильковыми глазами. В 17 лет ее отдали замуж по расчету за 52-летнего генерала, участника войны с Наполеоном. Анне пришлось подчиниться воле отца, но супруга своего она не то что не любила, а в душе даже ненавидела, об этом она писала в своем дневнике. В браке у них родились две дочери, сам царь Александр I изъявил желание быть крестным отцом одной из них.

Керн. Пушкин

Анна - бесспорная красавица, привлекавшая к себе внимание многих бравых офицеров, часто гостивших в их доме. Как женщина она была очень веселой и обаятельной в общении, что сокрушительно на них действовало.

Когда впервые Анна Керн и Пушкин встретились у ее тетки Олениной, молодая генеральша уже тогда стала заводить случайные романы и мимолетные связи. Поэт не произвел на нее никакого впечатления, а в некоторых моментах показался грубым и беспардонным. Анна приглянулась ему сразу, и он привлекал ее внимание льстивыми возгласами, чем-то вроде: «Можно ли быть такой хорошенькой?!»

Встреча в Михайловском

Анна Петровна Керн и Пушкин опять повстречались, когда Александра Сергеевича отправили в ссылку в родное имение Михайловское. Это было самое скучное и одинокое для него время, после шумной Одессы он был раздосадован и морально раздавлен. «Поэзия спасла меня, я воскрес душой», - напишет он впоследствии. Именно в это время как нельзя более кстати в один из июльских дней 1825 года в Тригорское приехала погостить к своим родственникам Керн. Пушкин этому был несказанно рад, она стала для него на некоторое время лучом света. К тому времени Анна уже была большой поклонницей поэта, она жаждала с ним встречи и снова поразила его своей красотой. Поэт был обольщен ею, особенно после душевно спетого ею популярного в то время романса «Ночь весенняя дышала».

Стихотворение для Анны

Анна Керн в жизни Пушкина на какой-то миг стала мимолетной музой, вдохновением, нахлынувшим на него неожиданным образом. Под впечатлением он незамедлительно берет перо и посвящает ей свое стихотворение «Я помню чудное мгновенье».

Из воспоминаний самой Керн следует, что вечером июльского дня 1825 года, после ужина в Тригорском, все решили посетить Михайловское. Два экипажа отправились в путь. В одном из них ехала П. А. Осипова с сыном Алексеем Вульфом, в другом А. Н. Вульф, ее кузина Анна Керн и Пушкин. Поэт был, как никогда, любезен и учтив.

Это был прощальный вечер, на следующий день Керн должна была уехать в Ригу. Утром Пушкин пришел попрощаться, принес ей экземпляр одной из глав Онегина. И среди необрезанных листков она нашла стихотворение, посвященное ей, прочла и потом хотела было положить в шкатулку свой поэтический подарок, как Пушкин судорожно его выхватил и долго не хотел отдавать. Этого поведения поэта Анна так и не поняла.

Бесспорно, эта женщина подарила ему минуты счастья, а возможно, и вернула к жизни.

Отношения

Очень важно в этом вопросе отметить, что и сам Пушкин не считал испытанное им чувство к Керн влюбленностью. Может быть, так он одаривал женщин за их нежную ласку и привязанность. В письме Анне Николаевне Вульф он писал, что стихов о любви он пишет много, но любви у него к Анне нет, иначе он стал бы сильно ревновать ее к Алексею Вульфу, который пользовался ее благосклонностью.

Б. Томашевский отметит, что, безусловно, интригующая вспышка чувств между ними была, она и послужила толчком к написанию стихотворного шедевра. Может быть, и сам Пушкин, отдавая его в руки Керн, вдруг задумался над тем, что оно может вызвать ложное толкование, и поэтому воспротивился своему порыву. Но было уже поздно. Наверняка в эти минуты вне себя от счастья была Анна Керн. Пушкинская начальная строчка «Я помню чудное мгновенье» осталась выбитой на ее надгробии. Это стихотворение в действительности сделало из нее живую легенду.

Связь

Анна Петровна Керн и Пушкин расстались, однако доподлинно не известны их дальнейшие отношения. Она уехала с дочерьми в Ригу и шутливо разрешила поэту писать ей письма. И он их писал ей, они сохранились и до наших дней, правда, на французском языке. Никаких намеков на глубокие чувства в них не прослеживалось. Наоборот, они ироничны и насмешливы, но весьма дружественны. Поэт уже не пишет, что она «гений чистой красоты» (отношения перешли в другую фазу), а называет ее «нашей вавилонской блудницей Анной Петровной».

Пути судеб

Анна Керн и Пушкин в следующий раз увидятся уже через два года, в 1827 году, когда она оставит мужа и переедет в Петербург, чем вызовет пересуды в высшем обществе.

Керн вместе с сестрой и отцом после переезда в Петербург будет жить именно в том доме, где впервые встретилась с Пушкиным в 1819 году.

Этот день она полностью проведет в компании Пушкина и его отца. Анна не находила слов восхищения и радости от встречи с ним. Это была, скорее всего, не любовь, а большая человеческая привязанность и страсть. В письме Соболевскому Пушкин открыто напишет, что на днях он переспал с Керн.

В декабре 1828 года Пушкин повстречает свою драгоценную Натали Гончарову, проживет с ней 6 лет в браке, она родит ему четверых детей. В 1837 году Пушкина убьют на дуэли.

Свобода

Анна Керн окончательно освободится от уз брака, когда ее муж скончается в 1841 году. Она влюбится в курсанта Александра Маркова-Виноградского, который к тому же будет ее троюродным братом. С ним она будет вести тихую семейную жизнь, хотя он и младше ее на 20 лет.

Анна будет показывать письма и стихотворение Пушкина как реликвию Ивану Тургеневу, но нищенское положение вынудит ее продать их по пять рублей за штуку.

Одна за другой умрут ее дочери. Она переживет Пушкина на 42 года и сохранит в своих мемуарах живой образ поэта, который, как она считала, по-настоящему никого никогда и не любил.

В действительности так и непонятно, кем была Анна Керн в жизни Пушкина. История взаимоотношений этих двух людей, между которыми пролетела искра, подарила миру одно из самых красивых, самых изящных и проникновенных стихотворений, посвященных красивой женщине, которые только были в русской поэзии.

Итог

После смерти матери Пушкина и гибели самого поэта Керн не прерывала близкие отношения с его семьей. Отец поэта, Сергей Львович Пушкин, ощущавший острое одиночество после смерти жены, писал Анне Петровне трепетные сердечные письма и даже хотел прожить с ней «последние печальные годы».

Она же скончалась в Москве через полгода после смерти мужа - в 1879 году. С ним она прожила добрых 40 лет и никогда не подчеркивала его несостоятельность.

Похоронена Анна в селе Прутня рядом с городом Торжок Тверской губернии. Их сын Александр после смерти родителей совершил суицид.

Брат тоже посвятил ей стих, который она по памяти прочитала Пушкину при встрече в 1827 году. Он начинался со слов: «Как можно не сойти с ума».

На этом рассмотрение темы «Пушкин и Керн: история любви» можно закончить. Как уже стало понятно, Керн пленила всех мужчин семьи Пушкиных, они каким-то невероятным образом поддались ее очарованию.

(Россия, Тверская область, Торжокский район, Прутня)

Воскресенская церковь в Прутне была сооружена помещиками Львовыми (владельцами близлежащих имений Митино и Василево), освящена в 1781 г. Рядом с храмом находится их родовой некрополь. Здесь же на кладбище — могила Анны Петровны Керн, которой А. С. Пушкин посвятил свое знаменитое стихотворение «Я помню чудное мгновенье».
Судьба Анны Керн в рассказе исследователя И.А. Бочкарёвой: "Анна Петровна Керн (урожд. Полторацкая) «родилась вместе с веком» 11 февраля 1800 г. в г. Орле, но была тесно связана с Тверским краем. Ее дед по отцу Марк Федорович Полторацкий — директор Императорской придворной капеллы и бабка — легендарная Агафоклея Александровна (урожд. Шишкова) жили в усадьбе Грузины в 12 верстах от Торжка, в великолепном доме-дворце, архитектором которого, по преданию, был Б. Растрелли. Дед Анны по матери Иван Петрович Вульф владел имением Берново Старицкого уезда. Там она воспитывалась до трех лет. Через пять лет ее снова привезли к «бесподобному дедушке» в Берново, здесь получает Анна домашнее образование, хотя к чтению она пристрастилась с пяти лет.

Осенью 1812 г. родители увезли девочку в имение отца г. Лубны Полтавской губернии.
Ей не исполнилось и семнадцати лет, когда, по воле отца, стала она женой доблестного 52-летнего генерала, вдовца Ермолая Федоровича Керна. «Батюшка отказывал всем, просившим у него моей руки», — с обидой вспоминала Анна Петровна
1819 г. А. Керн приехала в Петербург. На одном из вечеров в доме тетушки, Елизаветы Марковны Олениной, она впервые встретилась с А.С. Пушкиным. «За ужином Пушкин уселся позади меня и старался обратить на себя мое внимание льстивым возгласом: «Можно ли быть такой хорошенькой!.. Когда я уезжала, ... Пушкин стоял на крыльце и провожал меня глазами».
Они не виделись шесть лет. Летом 1825 г. Пушкин, уже известный поэт, находился в ссылке в своем Михайловском. В соседнее имение Тригорское приехала погостить к своей тетушке Прасковье Федоровне Осиповой — Вульф Анна Петровна. Поэт каждый день приходил в Тригорское.
Однажды принес рукопись поэмы «Цыганы», стал читать: «...он имел голос певучий и мелодический... как он говорил про Овидия, «и голос, шуму вод подобный».
Накануне отъезда в Ригу, где в то время служил ее муж, Анна Петровна с обитателями Тригорского отправились с прощальным визитом в Михайловское. Пушкин и Керн гуляли по старому парку. В память о той прогулке и сегодня липовая аллея зовется «аллеей Керн».

Галерея портретов: А.П. Керн, Е.Ф. Керн и А.В. Марков-Виноградский

В день отъезда Керн Пушкин пришел с подарком, экземпляром 2-й главы «Онегина», в неразрезанных листах которой оказался сложенный почтовый лист со стихами «Я помню чудное мгновенье». Анна Петровна вспоминала: «Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю». Из Михайловского в Ригу к «божественной» Керн полетели письма.
В жизни ее были бурные романы. Она завораживала поклонников «трогательной томностью в выражении глаз, улыбки, в звуках голоса». Были в жизни ее потери и горькие утраты: из трех дочерей осталась одна Екатерина Ермолаевна. Ей влюбленный М. Глинка посвятил романс «Я помню чудное мгновенье». Известна связь А.П. Керн с А.Н. Вульфом – тверским дворянином и хорошим знакомцем Пушкина, отразившего историю их отношений в своем дневнике.
Анне Керн было уже к сорока, когда страстно влюбился в нее 19-летний троюродный брат Александр Васильевич Марков-Виноградский.
В 1839 г. у них родился сын Александр. После смерти Е.Ф. Керна, в 1842 г. они обвенчались. Жили долго и счастливо и умерли, как в сказке, в один год.
Жизнь их не была безмятежной: осуждение родных, бедность. Приходилось вести скитальческую жизнь, переезжая от одних родственников к другим. Снимали квартиры в Торжке, гостили у Львовых в Митине, у Бакуниных в Прямухине.

Она оставила потомкам бесценные «Воспоминания» о Пушкине и его современниках.
Анна Петровна умерла 27 мая 1879 г. в Москве. Она завещала похоронить себя рядом с любимым мужем в Прямухине (Марков-Виноградский умер 27 января того же года, когда они гостили у Бакуниных). Выполнить ее последнюю волю сын не смог: после дождей 35 верст проселочной дороги от Торжка до Прямухина оказались непреодолимы. Ее последним приютом стало родовое кладбище митинских Львовых — Прутненский погост» — И.А. Бочкарёва.
«Анне Петровне Керн повезло в памяти поколений больше всех ее кузин – Вульф (Аннеты, Евпраксии, Netty), Анны Олениной – вместе взятых. Пережитые и воссозданные в высоких художественных образах «чудные мгновения» жизни поэта сделали вне конкуренции её имя в ряду других женских имен, связанных нашей памяти с Пушкиным. И везет – так везет. Потому что и единственный известный нам среди огромного множества рисунков поэта портрет Анны Петровны – также один из лучших в пушкинской графике. Это рисунок, датируемый сентябрем-октябрем 1829 года, на черновике протеста поэта против самовольной публикации его стихов М. Бестужевым-Рюминым в «Северной звезде (1829 год). Портрет, представляющий собой мастерски сделанный карандашный профиль, передает миловидные женственные черты красивой и вполне еще молодой женщины. Определен портрет А.М. Эфросом в книге «Пушкин портретист», к которому мы и отсылаем читателя, интересующегося подробностями этого иконографического отождествления» — писала в своей книге Л.Ф. Керцелли («Тверской край в рисунках Пушкина», М., 1976, с. 177)

Литература:
Буклет «Гений чистой красоты». Текст И.А. Бочкарёева, Торжок, 2009
Л.Ф. Керцелли «Тверской край в рисунках Пушкина», М., 1976

Схема проезда

Карта загружается. Пожалуйста, подождите.
Невозможно загрузить карту - пожалуйста, активируйте Javascript!

Погост Прутня. Церковь Воскресения Христова. Могила А.П. Керн 57.110358 , 34.960535 Прутня. Церковь Воскресения Христова. Могила А.П. Керн

Николай Латушкин

Скандальная жизнь

трагедия

Анны Керн

(короткая версия)

Взгляд на общеизвестное

Книга Николая Латушкина

"Скандальная жизнь и трагедия Анны Керн"

издана в 2010 году.

Полная версия.

Внимание. Для любителей выдавать чужое за свое (полностью или частями) в блогах, на сайтах знакомств и в социальных сетях. На сайте работает программа-робот, которая по ключевым словам ищет в Интернете произведения автора, размещенные под другим именем. Сначала программа просто размещает ссылку на присвоенное произведение на всеобщее обозрение, а затем отсылает лжеавтору сообщение «У вас есть три варианта: поставить законное авторство, удалить произведение или оплатить сумму иска, которую вам предъявит автор. Выбирайте.»

"Никакая философия на свете не может заставить меня забыть, что судьба моя связана с человеком, любить которого я не в силах и которого я не могу позволить себе хотя бы уважать. Словом, скажу прямо - я почти его ненавижу", - пишет она.

"Если бы я освободилась от ненавистных цепей, коими связана с этим человеком! Не могу побороть своего отвращения к нему".

Даже появление ребенка ничуть не примирило их и не ослабило ее ненависти к мужу, причем эта нелюбовь, и это ужасно, опосредованно перемещается на её же собственных детей, рожденных в браке с Ермолаем Керном:

"Вы знаете, что это не легкомыслие и не каприз; я вам и прежде говорила, что я не хочу иметь детей, для меня ужасна была мысль не любить их и теперь еще ужасна.

Вы также знаете, что сначала я очень хотела иметь дитя, и потому я имею некоторую нежность к Катеньке, хотя и упрекаю иногда себя, что она не довольно велика. Но этого все небесные силы не заставят меня полюбить: по несчастью, я такую чувствую ненависть ко всей этой фамилии, это такое непреодолимое чувство во мне, что я никакими усилиями не в состоянии от оного избавиться".

В апогей своей ненависти к мужу Анна Керн понимает, что беременна вторым ребенком: "Итак, вы сами видите, ничто уже не может помочь мне в моей беде. Господь прогневался на меня, и я осуждена вновь стать матерью, не испытывая при этом ни радости, ни материнских чувств.

Даже моя дочка не так дорога мне, как вы <обращение к Феодосии Полторацкой, прим. автора> . И мне нисколько этого не стыдно; ведь сердцу не прикажешь, но все же я должна вам это сказать: будь это дитя от..., оно бы мне дороже было собственной жизни, и теперешнее мое состояние доставляло бы мне неземную радость, когда бы..., но до радости мне далеко - в моем сердце ад…"

Кстати, в 1830-е годы одна за другой умерли две ее дочери, средняя Анна и младшая Ольга. Печально… К чему переносить на детей негатив, направленный на мужа? Трагична судьба и ее четвертого ребенка - сына, Александра, рожденного уже в любви и в другом браке: взрослым он покончил с собой в возрасте сорока лет вскоре после смерти своих родителей, видимо по причине неприспособленности к жизни…

Генерал Еромолай Керн очень ревнует свою молодую красавицу жену ко всем молодым людям в городке и устраивает ей сцены ревности:

"Садится со мной в карету, не дает мне из нее выйти, и дорогой орет на меня во всю глотку - он-де слишком добр, что все мне прощает, меня-де видели, я-де стояла за углом с одним офицером. Если бы не то, что, на вечное свое несчастье, я, кажется, беременна, ни на минуту бы с ним больше не оставалась"!

"В карете он принялся орать как зарезанный, что, мол, никто на свете не убедит его, что я остаюсь ради ребенка; он-де знает настоящую причину, и ежели я не поеду, то он тоже останется. Я не хотела унижаться и не оправдывалась".

"Во имя самого неба, прошу вас, - обращается она в дневнике к двоюродной сестре отца, - поговорите с папенькой; я в точности выполняла все папенькины советы насчет его ревности... Ежели родной отец не заступится за меня, у кого же искать мне тогда защиты"?

Ермолай Керн понимал, что он не любим молодой женой, и со свойственной генералу прямотой пытался научить Анну Петровну некому этикету жизни с нелюбимым мужем, но она, видимо, этого просто не поняла… или не приняла:

"Речь шла о графине Беннигсен… Муж стал уверять, что хорошо ее знает, и сказал, что это женщина вполне достойная, которая всегда умела превосходно держать себя, что у нее было много похождений, но это простительно, потому что она очень молода, а муж очень стар, но на людях она с ним ласкова, и никто не заподозрит, что она его не любит. А как вам нравятся принципы моего драгоценного супруга?"

"…он <Еромолай Керн> считает, что любовников иметь непростительно только когда муж в добром здравии. Какой низменный взгляд! Каковы принципы! У извозчика и то мысли более возвышенные".

Анна Керн, видимо надеясь, что двоюродная сестра отца, которой она отправляла дневник частями, как-то сможет повлиять на отца, и жаловалась ей на свою нелегкую долю:

"Кто после этого решится утверждать, будто счастье в супружестве возможно и без глубокой привязанности к своему избраннику? Страдания мои ужасны".

" Я так несчастна, не могу больше выдержать. Господь, видно, не благословил нашего союза и, конечно, не пожелает моей гибели, а ведь при такой жизни, как моя, я непременно погибну".

"Нет, мне решительно невозможно переносить далее подобную жизнь, жребий брошен. Да и в таком жалком состоянии, всю жизнь утопая в слезах, я и своему ребенку никакой пользы принести не могу".

"Теперь умоляю вас, расскажите обо всем папеньке и умолите его сжалиться надо мной во имя неба, во имя всего, что ему дорого".

"…мои родители, видя, что он даже в тот момент, когда женится на их дочери, не может позабыть свою любовницу, позволили этому совершиться, и я была принесена в жертву".

Не забывайте, что ей было всего двадцать лет, она жила в доме нелюбимого мужа, и ей не кому было рассказать о своих бедах, - только бумаге дневника…

В какой-то момент в доме Еромолая Керна надолго поселяется его племянник, Петр, которого Ермолай Керн пытается использовать для своих целей. Каких, вы поймете далее сами:

"…он (муж) сговорился со своим дорогим племянником… Они со своим любезным племянником все время о чем-то шепчутся, не знаю, что у них там за секреты и о чем они говорят... Господин Керн <племянник> вбил себе в голову, что должен всюду сопровождать меня в отсутствие своего дядюшки".

"Еще должна вам сообщить, что П. Керн <племянник> собирается остаться у нас довольно надолго, со мною он более ласков, чем следовало бы, и гораздо более, чем мне бы того хотелось. Он все целует мне ручки, бросает на меня нежные взгляды, сравнивает то с солнцем, то с мадонной и говорит множество всяких глупостей, которых я не выношу. Все неискреннее мне противно, а он не может быть искренним, потому что я его не люблю… а тот <Ермолай Керн> совсем меня к нему не ревнует, несмотря на все его нежности, что меня до чрезвычайности удивляет,- я готова думать, что они между собой сговорились… Не всякий отец так нежен с сыном, как он с племянником".

"Еще большее отвращение <чем муж, - прим. автора> вызывает у меня его племянник, может быть, потому, что я весьма приметлива и вижу, что это самый недалекий, самый тупоумный и самодовольный молодой человек, которого я когда-либо встречала. …у него с языка не сходят самые пошлые выражения. Чтобы поймать меня на удочку, надобно половчее за это браться, а этот человек, сколько бы он ни исхитрялся и ни нежничал, никогда не добьется моей откровенности и только зря потратит силы".

Некоторые странные эпизоды, связанные с причудами престарелого мужа-генерала, описанные в дневнике, достойны страниц современного скандального желтого издания… В ее записях, означенных в дневнике "В 10 часов вечера, после ужина" буквально следующее:

"Сейчас была у П. Керна, в его комнате. Не знаю для чего, но муж во что бы то ни стало хочет, чтобы я ходила туда, когда тот ложится спать. Чаще я от этого уклоняюсь, но иной раз он тащит меня туда чуть ли не силой. А этот молодой человек, как я вам о том уже сказывала, не отличается ни робостью, ни скромностью; вместо того чтобы почувствовать себя неловко, он ведет себя, как второй Нарцисс, и воображает, что нужно быть по меньшей мере из льда, чтобы не влюбиться в него, узрев в столь приятной позе. Муж заставил меня сесть подле его постели и стал с нами обоими шутить, все спрашивал меня, что, мол, не правда ли, какое у его племянника красивое лицо. Признаюсь вам, я просто теряюсь и придумать не могу, что все это значит и как понять такое странное поведение. Помню, однажды я спросила племянника, неужели его дядюшка к нему ни капельки не ревнует, и тот мне ответил, что ежели бы даже у него и были причины ревновать, он не стал бы этого показывать. Признаюсь вам, что я боюсь слишком дурно говорить о муже, но некоторые свойства его отнюдь не делают ему чести. Ежели человек способен делать оскорбительные предположения насчет …собственной жены, то он, конечно, способен позволить племяннику волочиться за ней"…

"Мне отвратительно жить с человеком столь низких, столь гнусных мыслей. Носить его имя - и то уже достаточное бремя".

Нельзя сказать, что Анна безропотно терпела все самодурство супруга… Как могла, она все-таки сопротивлялась обстоятельствам и давлению генерала:

"Сегодня мне пришлось довольно изрядно поспорить с моим почтенным супругом по поводу его высокочтимого племянника. …я сказала ему, что не желаю быть пустым местом в его доме, что ежели он позволяет своему племяннику ни во что меня не ставить, так я не желаю тут долее оставаться и найду себе убежище у своих родителей. Он мне ответил, что его этим не испугаешь и что, ежели мне угодно, я могу уезжать, куда хочу. Но мои слова все же подействовали, и он сделался очень смирен и ласков".

От всего этого и ненавистного мужа (вспомните, что писала она в дневнике: "…нет, мне решительно невозможно переносить далее подобную жизнь, жребий брошен. Да и в таком жалком состоянии, всю жизнь утопая в слезах, я и своему ребенку никакой пользы принести не могу"...), приняв решение жить дальше, а вопрос этот, видимо, перед ней стоял всерьез, и сбежала Анна Керн в Петербург в начале 1826 года…

Но… у Пушкина в Петербурге была своя бурная личная жизнь, у Анны Керн – бурная своя. Они были рядом, но не вместе.

Хотя, как пишут некоторые исследователи, как только рядом появлялся Пушкин, новым фаворитам Анны Керн ею же давались ясные знаки, означающие второстепенность их роли на фоне поэта…

"При воспоминании прошедшего я часто и долго останавливаюсь на том времени, которое… отметилось в жизни общества страстью к чтению, литературным занятиям и… необыкновенною жаждою удовольствий", - пишет она. Не ключевая ли это фраза, выдающая её существо и определяющая отношение к жизни?.. по крайней мере, к жизни в тот период?..

18 февраля 1831 года состоялось бракосочетание Пушкина с блистательной Натальей Николаевной Гончаровой, с той, "которую любил два года..." - как писал он в наброске автобиографической повести "Участь моя решена. Я женюсь", то есть с 1829 года его сердце уже принадлежало Наталье Николаевне.

Накануне свадьбы Пушкина жена Дельвига писала Анне Керн: "…Александр Сергеевич возвратился третьего дня. Он, говорят, влюблен больше, чем когда-либо. Однако он почти не говорит о ней. Вчера он привел фразу - кажется, г-жи Виллуа, которая говорила сыну: "Говорите о себе с одним только королем, а о своей жене - ни с кем, иначе вы всегда рискуете говорить о ней с кем-то, кто знает ее лучше вас".

"Пушкин уехал в Москву и хотя после женитьбы и возвратился в Петербург, но я не более пяти раз с ним встречалась," – пишет Анна Петровна. – "…женитьба произвела в характере поэта глубокую перемену… он на все смотрел серьезнее. В ответ на поздравление с неожиданною способностью женатым вести себя как прилично любящему мужу, он шутя отвечал: "Я просто хитер".

Очень любопытное поздравление с "неожиданною способностью женатым вести себя как прилично любящему мужу" из уст Анны Керн в контексте темы звучит несколько двусмысленно…

Вскоре умирает Дельвиг.

По поводу смерти Дельвига Анна Керн в письме Алексею Вульфу в армию походя бросает (из дневника Алексея Вульфа от 9 февраля 1831 года): «Забыла тебе сказать новость: барон Дельвиг переселился туда, где нет ревности и воздыханий!»

«Вот как сообщают о смерти тех людей, которых за год перед сим мы называли своими лучшими друзьями. Утешительно из этого заключить, как в таком случае и об нас самих бы долго вспоминали», - удручённо делает в своём дневнике ремарку Алексей Вульф.

Похоже, Анна Керн имела удивительную способность легко и быстро забывать... В Риге летом 1825 года начинается её бурный роман с Алексеем Вульфом (двоюродным братом). Это произошло через короткий промежуток времени после подарка Анне Керн Пушкиным стихотворения «Я помню чудное мгновенье». Пушкин мгновения помнил, но Анна Петровна мгновенно забыла поэта-воздыхателя, едва покинув Тригорское.

Напомню, что Анна Керн уехала в Ригу «мириться» (из-за своих денежных затруднений) со своим супругом, генералом Керном, возглавлявшим в это время рижский гарнизон. Как всегда бывает в таких случаях, супруг не ведал о том, что творит жена в свободное время (или закрывал на это глаза), и «помирился» с женой.

Роман Алексея Вульфа и Анны Керн продолжался, судя по дневнику Вульфа, до начала 1829 года. И как знать, возможно, продлился бы и дольше, если бы Алексей Вульф из-за безденежья не отправился служить в армию в январе 1829 года.

Женитьба Пушкина и смерть Дельвига в корне изменили привычную петербургскую жизнь Анны Керн. "Её превосходительство" уже не так приглашали, или совсем не приглашали на литературные вечера, где собирались известные ей не понаслышке талантливые люди, она лишилась общения с теми талантливыми людьми, с которыми, благодаря Пушкину и Дельвигу, свела её жизнь… Светское общество с её неопределенным статусом её отвергло… "Ни вдова ты, ни девица", – как было сказано Илличевским в 1828 году в шутливом стихотворении, посвященном Анне Керн, отец которой имел горчичную фабрику:

Но угодно так судьбе,
Ни вдова ты, ни девица,
И моя любовь к тебе -
После ужина горчица.

Словно злой рок довлел над ней все дальнейшие годы. Одна за другой умирают две её дочери, средняя Анна и младшая Ольга. В начале 1832 года скончалась её мать. "Когда я имела несчастие лишиться матери и была в очень затруднительном положении, то Пушкин приехал ко мне и, отыскивая мою квартиру, бегал, со свойственною ему живостью, по всем соседним дворам, пока наконец нашел меня," – пишет она. Муж отказал ей в денежном довольствии, видимо, таким способом пытаясь вернуть её домой… На что жила эта бесстрашная перед людской молвой женщина все эти годы, загадка…

Пушкин и Е.М. Хитрово пытались помочь ей в хлопотах по возврату родового имения, в котором до смерти жила ее мать, проданного отцом Анны Керн Шереметеву.

"…не воздержусь умолчать об одном обстоятельстве, которое навело меня на эту мысль выкупить без денег свое проданное имение", - пишет А. Керн.

Выкупить без денег… очень интересное желание… Хлопоты, к сожалению, не увенчались успехом.

Чтобы иметь "средства к существованию", она решила заняться переводами с французского, даже обращалась за содействием к Пушкину, но… чтобы быть хорошим переводчиком, нужно иметь опыт и талант близкий или равный оригинальному, потому у неё ничего не вышло (вспомним - "но труд упорный ему был тошен, ничего не вышло из пера его", - хотя исторической связи никакой, только ситуационная...). Что это? самонадеянность человека, находящегося близко к настоящей литературе? или отчаянье, попытка хоть как-то заработать? Наверное, все-таки, последнее…

Известны несколько ироничных нелицеприятных слов Пушкина по поводу ее перевода романа Жорж Санд, но пушкинисты отмечают, что дружеское к ней отношение (в 1830-х годах Пушкин даже писал Анне Керн: " Будьте покойны и довольны и верьте моей преданности") было у него всю жизнь".

Жизнь, которую оборвала дуэль с Дантесом (бароном Геккерном)... Вот так: Керн и Геккерн … Любовь и смерть с созвучными именами…

Говорят, накануне дуэли Пушкин спросил у своей жены: "По кому ты будешь плакать"? - "Я буду плакать по тому, кто будет убит", – ответила она. Н-да… Что это? глупость? неуместная честность? Не везло Пушкину с женщинами… К сожалению, за достоверность цитаты не ручаюсь, не смог найти её источник (можно посмотреть эту цитату здесь написания анонимного письма, послужившего поводом дуэли, в которой прослеживается роковой след еще одной женщины в жизни Пушкина).

Дуэль Пушкина с Дантесом на Черной речке была по счету тринадцатой. У Пушкина... У него, кстати, было много суеверий и привычек. Одна из них - никогда не возвращаться за забытым предметом - была нарушена только один раз: перед дуэлью с Дантесом он вернулся за шинелью...

Первого февраля 1837 года в Конюшенной церкви, где отпевали Пушкина, Анна Керн вместе со всеми, пришедшими под своды храма, "плакала и молилась" о его несчастной душе.

Но, не смотря на все удары судьбы, которая испытывала Керн, жизнь продолжалась. В нее, еще яркую и манящую в свои 36 лет, отчаянно влюбляется её троюродный брат, воспитанник кадетского корпуса, еще не покинувший его стен, шестнадцатилетний А.В. Марков-Виноградский, который на двадцать лет ее моложе, и она отвечает взаимностью. Неплохо для того времени! Даже в наше время такие неравные связи, да еще с родственниками (хотя в те времена многие имели привычку жениться даже на кузинах, то есть двоюродных сестрах, а тут – всего лишь троюродный), вызывают массу пересудов… Смелая женщина.

Все повторяется, сначала в виде трагедии, потом…?

Когда она, шестнадцатилетняя, выходила замуж за престарелого генерала – это была трагедия… Когда юный шестнадцатилетний подпоручик начал встречаться с ней, 36-летней женщиной – это было что..? Фарс? Нет, это была любовь…

Юноша ради любви потерял сразу все: предопределенное будущее, материальное благополучие, карьеру, расположение родных.

В 1839 году у них рождается сын, которого назвали Александром. При этом Анна Керн всё еще является официальной женой генерала Керна – как на такое смотрело общество в те времена – известно всем. Это был уже четвертый ребенок Анны Керн. Имя, данное сыну, показалось мне не случайным… Кто из них, Александров, – император Александр Первый или поэт Александр Пушкин выбран был ему в качестве путеводной звезды? Неизвестно. Известно лишь то, что Марков-Виноградский очень гордился тем, что гениальный поэт когда-то посвящал стихи его жене…

В 1841 году муж Анны Керн генерал Ермолай Федорович Керн умирает в возрасте семидесяти шести лет, а через год Анна Петровна официально оформляет брак с А.В. Марковым-Виноградским и становится Анной Петровной Марковой-Виноградской, честно отказывается от приличной пенсии, назначенной ей за умершего генерала Керна, от звания "превосходительства" и от материальной поддержки отца.

Безрассудная гордая женщина… Любовь у нее всегда была на первом плане… (вспомните – "…у нее робкие манеры и смелые поступки").

Они прожили вместе почти сорок лет в любви и в ужасающей бедности, часто переходящей в нужду (муж оказался не очень приспособлен к труду и был равнодушен к карьерному росту, но безмерно боготворил свою жену).

Трудности только укрепляли их союз, в котором они, по их собственному выражению, "выработали себе счастье".

Вся жизнь Анны Керн - трагедия недолюбившей женщины с безвозвратно потерянными годами молодости, жизнь которой исковеркали собственные родители, выдавшие ее замуж за нелюбимого пятидесятидвухлетноего генерала, жизнь женщины, не испытавшей настоящей первой любви… и, видимо, и второй… и третьей… Ей хотелось любить, хотелось быть любимой… и это стало ее главной целью жизни… Добилась ли она её? Не знаю…

"Бедность имеет свои радости, и нам всегда хорошо, потому что в нас много любви, - писала в 1851 году Анна Петровна. - Может быть, при лучших обстоятельствах мы были бы менее счастливы. Мы, отчаявшись приобрести материальное довольство, гоняемся за наслаждениями души и ловим каждую улыбку окружающего мира, чтоб обогатить себя счастьем духовным. Богачи никогда не бывают поэтами... Поэзия - богатство бедности..."

Как это грустно – "поэзия – богатство бедности"… и как верно по сути… Пушкин, кстати, на момент смерти имел огромные долги… но не был беден… Парадоксально, но это так.

Все, что было связано с именем Пушкина, Анна Петровна свято хранила всю жизнь: томик Евгения Онегина, подаренный ей Пушкиным, его письма и даже маленькую подножную скамейку, на которой он некогда сидел в её квартирке в Петербурге. "Несколько дней спустя он приехал ко мне вечером и, усевшись на маленькой скамеечке (которая хранится у меня как святыня)…" – пишет она в воспоминаниях. Напомню, Письма Керн к Пушкину не сохранились, и этот факт говорит о многом – Пушкин не хранил её письма, как хранила она его…

Прошлое, связанное с именем Пушкина, с течением времени все ярче освещало ее воспоминания, и когда к ней обратились с предложением написать о ее встречах с поэтом, она немедленно согласилась. Теперь, спустя столько лет после их первой встречи у Олениных, когда она попросту "не заметила" поэта, она уже прекрасно понимала, какой счастливый билет ей бросила судьба, скрестившая их пути, и разгадала все тайные знаки, ею расставленные… В это время ей было около шестидесяти лет: что ж, это только как нельзя верно соответствует пушкинским строкам "...все мгновенно, все пройдет, что пройдет - то будет мило".

Кстати, П.В. Анненков после прочтения её воспоминаний упрекал ее: "... вы сказали менее того, что могли и должны были сказать", в том, что воспоминания должны были бы вылиться в записки и "при этом, понятно, уже пропадает всякая необходимость полудоверий, умолчаний, недоговоров как в отношении себя, так и в отношении других... фальшивых понятий о дружбе, о приличии и неприличии. Конечно, для этого надобно отделиться от маленьких и пошленьких соображений мещанского понимания морали, допускаемого и недопускаемого"..."

Общественность ожидала пикантных подробностей и скандальных откровений?

После воспоминаний о Пушкине и его окружении Анна Петровна вошла во вкус, написала "Воспоминания о моем детстве" и "вспомнила" о трех своих встречах в свои семнадцать лет с императором Александром Павловичем, где тоже есть немало любопытных моментов 1 .

"Он (император) ушел - другие засуетились, и блистательная толпа скрыла государя от меня навеки..."

Это последняя фраза воспоминаний Анны Керн об императоре, которая достаточно определенно характеризует и её личность и её амбиции.

После 1865 года Анна Керн с мужем А.В.Марковым-Виноградским, который вышел в отставку с чином коллежского асессора с мизерной пенсией, жили в страшной бедности и скитались по разным углам у родных в Тверской губернии, в Лубнах, в Киеве, в Москве, в селе Прямухино.

Видимо, недостаток средств даже в "Воспоминаниях о детстве" заставил ее припомнить давний эпизод жизни: "70 голландских червонцев… занял <у матери> Иван Матвеевич Муравьев-Апостол в 1807 году. Он был тогда в нужде. Впоследствии он женился на богатой и говорил, что женился на целой житнице, но забыл о долге... Что, если бы наследники вспомнили о нем и помогли мне теперь в нужде?.."

И еще: "…отдавая меня замуж, мне дали 2 деревни из приданого моей матери и потом, не прошло году, попросили позволения заложить их для воспитания остальных детей. Я по деликатности и неразумию не поколебалась ни минуты и дала согласие… …не спрашивая, обеспечат ли они меня за это, и вот около половины столетия перебивалась в нужде... Ну да бог с ними."

В конце жизни из-за постоянной нехватки денег Анне Петровне даже пришлось продать Пушкинские письма, единственную ценность, которой она обладала и бережно их хранила до последнего. Письма были проданы по смешной цене – по пять рублей за письмо (для сравнения: при жизни Пушкина очень роскошное издание "Евгения Онегина" стоило двадцать пять рублей за экземпляр), так что ни от продажи писем, ни от издания воспоминаний Анна Керн не получила никакой существенной материальной выгоды. К месту сказать, ранее оригинал стихотворения "Я помню чудное мгновение" композитор Михаил Глинка попросту утерял, когда сочинял на него свою музыку ("он взял у меня стихи Пушкина, написанные его рукою, чтоб положить их на музыку, да и затерял их, Бог ему прости!"); музыку, посвященную, кстати, дочери Анны Керн Екатерине, в которую (в дочь) Глинка был безумно влюблен…

Так у бедной женщины к концу жизни, кроме воспоминаний, ничего не осталось... печальная история...

В январе 1879 года в селе Прямухине "от рака в желудке при страшных страданиях", как пишет его сын , скончался А.В. Марков-Виноградский, муж Анны Керн, а через четыре месяца 27 мая 1879 года в недорогих меблированных комнататах на углу Тверской и Грузинской в Москве (в Москву её перевез сын) в возрасте семидесяти девяти лет закончила свой жизненный путь и Анна Петровна Маркова-Виноградская (Керн).

Она должна была быть похоронена рядом с мужем, но сильные проливные не свойственные для этого времени года дожди (природа плакала над гробом гения чистой красоты) размыли дорогу и невозможно было доставить гроб к мужу на кладбище. Её похоронили на погосте возле старой каменной церкви в деревне Прутня, расположенной в шести километрах от Торжка…

Хрестоматийно известен романтичный мистический рассказ о том, как "гроб ее повстречался с памятником Пушкину, который ввозили в Москву". Было это или не было, доподлинно неизвестно, но хочется верить, что было... Потому что красиво...

Нет поэта, нет этой женщины... но это тот случай, когда жизнь после смерти продолжается. "Я памятник воздвиг себе нерукотворный..." - пророчески сказал про себя Пушкин, но для этого ему пришлось создать все, за что мы его любим, но всего лишь одно стихотворение, посвященное небезгрешной живой женщине, простые слова гения "я помню чудное мгновенье..." обессмертили имя обыкновенной земной женщины, которой они были посвящены. И если где-то поэтический образ и реальный человек не совпадают, что ж... это только доказывает, что и Поэт, и Женщина были просто нормальными живыми людьми, а не лубочными картинами, какими их нам представляли ранее, и эта их человеческая нормальность никаким образом не умаляет их места в духовной ауре нации.

И пусть один светит, но другой отражает...

1985 г. (с более поздними дополнениями)

Статья опирается на книги воспоминаний А.П.Керн.

Точность цитат (хотя они и взяты из достоверных источников)

Проверяйте по специализированным изданиям.

В этой истории необходимо четко различать, что историй - две. Одна - романтический миф, вторая - реальная жизнь. Эти истории пересекаются в ключевых моментах, но всегда идут параллельно... Какую историю вы предпочтете, это ваш выбор, но я, в какой-то момент задавшись вопросом, кто такая Анна Керн, по мере изучения предмета пожалел, что сам в себе разрушил миф, который жил во мне с юношества... Пушкин написал множество стихов многим женщинам, и мне лично больше нравится , посвященное Александре (Алине) Осиповой, но какими-то неведомыми законами имя Анны Керн, которой посвящено стихотворение "Я помню чудное мгновенье", выражаясь современным языком, стало брендом... Её, как и Пушкина, знают все... Её именем назван отель в Финляндии на водопаде в Иматре; в Риге (куда она ездила после посещения Михайловского) ей установлен памятник; в отеле в Санкт Петербурге есть двухместный номер "Анна Керн" и, наверное, есть еще много чего, связанного с её именем. Видимо, всем нам важнее мифы и легенды, чем реальность... Я бы назвал эту историю русским фольклором... или быличкой...

Мифы преследуют нас всю жизнь... или мы придумываем их себе сами...

Полную версию статьи

"Скандальная жизнь и трагедия Анны Керн"

Сноски из текста.

*1. Вот несколько цитат из воспоминаний об Александре I < цитаты, взятые в кавычки, и не определенные по принадлежности в тексте, принадлежат тексту воспоминаний Анны Керн>:

На балу император пригласил Анну Керн на танец и "…сказал: Приезжайте ко мне в Петербург. Я с величайшею наивностью сказала, что это невозможно, что мой муж на службе. Он улыбнулся и сказал очень серьезно: Он может взять полугодовой отпуск. На это я так расхрабрилась, что сказала ему: Лучше вы приезжайте в Лубны! Лубны - это такая прелесть! Он опять засмеялся и сказал: Приеду, непременно приеду!

"По городу ходили слухи, - пишет она, - вероятно несправедливые, что будто император спрашивал, где наша квартира, и хотел сделать визит... Потом много толковали, что он сказал, что я похожа на прусскую королеву . На основании этих слухов губернатор Тутолмин, очень ограниченный человек, даже поздравил Керна, на что тот с удивительным благоразумием отвечал, что он не знает, с чем тут поздравлять?""

Прусская королева Луиза Августа Вильгельмина Амалия,

с которой император Александр I сравнил Анну Керн.

"…я не была влюблена... я благоговела, я поклонялась ему!.. Этого чувства я не променяла бы ни на какие другие, потому что оно было вполне духовно и эстетично. В нем не было ни задней мысли о том, чтобы получить милость посредством благосклонного внимания царя, - ничего, ничего подобного... Все любовь чистая, бескорыстная, довольная сама собой.

Если бы мне кто сказал: "Этот человек, перед которым ты молишься и благоговеешь, полюбил тебя, как простой смертный", я бы с ожесточением отвергла такую мысль и только бы желала смотреть на него, удивляться ему, поклоняться, как высшему, обожаемому существу!.."

"…немедленно после смотра в Полтаве господин Керн был взыскан монаршею милостью: государь ему прислал пятьдесят тысяч за маневры".

"Потом тою же весною муж мой Керн попал в опалу, вследствие своей заносчивости в обращении с Сакеном".

"…мы узнали, что отец мой в Петербурге и зовет туда Керна еще попытаться как-нибудь у царя <видимо, уладить вопрос (авт.)>. …это привело ко второй моей встрече с императором, хотя на мгновение, но не без следа. Император, как все знают, имел обыкновение ходить по Фонтанке по утрам. Его часы всем были известны, и Керн меня посылал туда с своим племянником из пажей. Мне это весьма не нравилось, и я мерзла и ходила, досадуя и на себя, и на эту настойчивость Керна. Как нарочно, мы царя ни разу не встречали.

Когда это бесплодное гулянье мне надоело, я сказала, что не пойду больше, - и не пошла. За то случай мне доставил мельком это счастие: я ехала в карете довольно тихо через Полицейский мост, вдруг увидела царя почти у самого окна кареты, которое я успела опустить, низко и глубоко ему поклониться и получить поклон и улыбку, доказавшие, что он меня узнал."

Через несколько дней Керну, бывшему дивизионному командиру, князь Волконский от имени царя предложил бригаду, стоявшую в Дерите. Муж согласился, сказав, что не только бригаду, роту готов принять в службе царя."

"За обедом, - сказал он <Ермолай Керн>, - император не говорил со мною, но по временам смотрел на меня. Я был ни жив ни мертв, думая, что все еще состою под гневом его! После обеда начал он подходить то к тому, то к другому - и вдруг подошел ко мне: "Здравствуйте! Жена ваша здесь? Она будет на бале, надеюсь?"

На это Керн, натурально, заявил свою горячую признательность за внимание, сказал, что я непременно буду, и приехал меня торопить.

Можно сказать, что в этот вечер я имела полнейший успех, какой когда-либо встречала в свете!

Скоро вошел император… остановился… прошел несколько далее и, по странной, счастливой случайности, остановился прямо против меня и очень близко"…

Потом <император> увидал меня, … и быстро протянул руку. Начались обычные комплименты, а потом сердечное выражение радости меня видеть… Я сказала… …от чувства счастия по случаю возвращения его благосклонности к моему мужу. Он вспомнил, что мельком меня видел в Петербурге, и прибавил: Вы знаете, почему не могло быть иначе.

Я уже и не знаю, что он хотел этим сказать. Не потому ли только не встречался и не разгваривал со мною, что все еще гневался на Керна?..

Я отвечала, что по возвращении его благосклонного прощения моему мужу мне нечего больше желать и я этим совершенно счастлива".

После этого спросил еще: "буду ли я завтра на маневрах". Я отвечала, что непременно буду…

Случай доставил мне место прямо над верхним концом стола.

Император шел очень тихо и грациозно, все пропуская перед собою старика Сакена…

Между тем Сакен взглянул кверху и приветливо мне поклонился. Это было так близко над их головами, что я слышала, как император спросил у него: "Кому вы это кланяетесь, генерал?"

Он отвечал: "Это г-жа Керн!"

Тогда император посмотрел наверх и, в свою очередь, ласково мне поклонился. Он несколько раз смотрел потом наверх.

Но - всему бывает конец - и этому счастливому созерцанию моему настала минута - последняя! Я и не думала тогда, что она будет самая последняя для меня...

Вставая из-за стола, император поклонился всем - и я имела счастье убедиться, что он, раскланявшись со всеми и совсем уже уходя, взглянул к нам наверх и мне поклонился в особенности. Это был его последний поклон для меня... До меня дошло потом, что Сакен говорил с императором о моем муже и заметил, между прочим: "Государь, мне ее жаль!"